Особенности строения романа герой нашего времени. Особенности композиционной структуры романа М
Роман Лермонтова «Герой нашего времени» стал первым социально-психологическим и реалистическим романом в русской литературе первой половины XIX века. Автор определил цель своего произведения как «исследование души человеческой». Структура романа своеобразна. Это цикл повестей, объединенных в роман, с общим главным героем, а иногда и рассказчиком.
Лермонтов писал и публиковал повести отдельно. Каждая из них может существовать как самостоятельное произведение, имеет законченный сюжет, систему образов. Сначала была написана повесть «Тамань», потом - «Фаталист», позже автор решил создать «длинную цепь повестей» и объединить их в роман. Основной задачей автор считал раскрытие характера и внутреннего мира героя, сложившегося представителя поколения 30-х годов XIX века. Лермонтов сам был из этого несчастного поколения дворянской молодежи, которая не могла проявить себя служением на благо родины. Юность и пора возмужания этих людей проходила в условиях правительственной реакции после подавления восстания декабристов. Светлые идеалы были утрачены, жизненные цели отсутствовали. Как следствие такой общественной ситуации появляются герои с характером Печорина.
В ходе работы над романом автор три раза редактировал свое произведение, меняя очередность глав. В третьей, окончательной, редакции повести следуют в таком порядке: «Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист». В главе «Тамань» начинаются записки Печорина, а в повести «Фаталист» заканчиваются. Такая композиция позволила автору воплотить философский смысл произведения.
В романе есть два предисловия, содержащие комментарии для читателей и критиков. Одно написано к роману в целом, другое - к дневникам Печорина. Дневник можно отнести к жанровым компонентам. Основой повествования являются путевые заметки. Герои передвигаются по жизни и рассказывают о своих впечатлениях.
Каждая повесть, вошедшая в роман, имеет свое заглавие и сюжет. В романе автор употребил «кольцевую композицию». Начинается он с середины событий и доходит до обыденной, негероической смерти героя. После этого события описываются от их начала к середине. Своеобразие композиции заключается еще и в том, что действие романа начинается в крепости и в ней же завершается. Мы знаем, что Печорин уезжает из крепости в Петербург, а потом в Персию, но сюжетно он вновь возвращается в крепость. Лермонтов строит свой роман в виде двух частей, которые противостоят друг другу и в то же время взаимосвязаны. В первой части героя характеризуют со стороны, а во второй - его образ раскрыт изнутри. Композиция образа главного героя также своеобразна. Автор представляет нам своего героя постепенно, раскрывая все новые его черты. В «Бэле» о нем рассказывает Максим Максимыч, человек порядочный, но простой. Для него Печорин - загадка, так как представителей высшего света с изломанной психикой он еще не встречал. Содержание следующей повести еще немного приподнимает завесу таинственности над личностью главного героя. Только дневник Печорина, его исповедь, дает, наконец, представление об истинных мыслях и чувствах этого противоречивого героя.
Если бы автор придерживался хронологического принципа, главы в романе следовало разместить так: «Тамань», «Княжна Мери», «Бэла» или «Фаталист», «Максим Максимыч».
Писатель показывает своего героя не по мере взросления, а в различных ситуациях с разными людьми. Моложе или старше герой в той или другой повести, не имеет принципиального значения для общей цели Лермонтова. Главное для автора - показать мир чувств Печорина, выявить его нравственные установки. Тем более что Печорин - сложившийся человек, он не меняется по ходу повествования, поскольку не делает выводов из происходящего с ним. Он эгоист и не изменится никогда, так как не может относиться к себе критически. Полюбить кого-нибудь, кроме себя, он тоже не в состоянии. У Лермонтова получился не роман-биография, а роман-портрет, причем портрет души, а не внешности. Автора интересовали нравственные изменения, происшедшие с людьми поколения 30-х годов, для которых в эпоху тотальных запретов и подавления время остановилось.
Таким образом, роман Лермонтова отличается нарушением хронологической последовательности событий и тем, что по ходу повествования в нем несколько раз меняется рассказчик. Это сделало произведение оригинальным, новаторским и позволило автору глубоко проникнуть в духовный мир своего героя.
«Героя нашего времени» причисляют к шедеврам мировой классики. Но если это и вправду так -- значит, «история человеческой души», созданная Лермонтовым, -- отнюдь не только некий исторический источник, по которому мы можем представить себе живую жизнь тридцатых годов прошлого столетия. Она не может не жить и в нашей сегодняшней духовной культуре. Шедевры, как известно, не умирают: если герои далекого прошлого остаются живыми и близкими нам, если роман или повесть, написанные сто, двести, триста лет назад, читаются и сейчас с живейшим интересом и сердечным волнением, - значит, есть в них нечто такое, что не ушло в прошлое с историей, значит, какой-то стороной своей отшумевшей жизни они живут и сегодня, участвуют в сегодняшних наших спорах и поисках.
С какой же точки зрения интересен и значителен для нас сегодня опыт жизни, прожитой главным героем лермонтовского романа?
Чтобы ответить на этот вопрос, нет нужды ходить далеко и строить умозрительные конструкции, придавая роману какое-то особое, специальное освещение. Нужно просто прочесть роман - но прочесть действительно с полным вниманием.
Начнем хотя бы с композиции - знаменитой «перевернутой» композиции лермонтовского романа. Чем оправдано это особое построение, в чем его смысл? Обычный ответ на этот вопрос такой: Лермонтов строит свой роман с тем расчетом, чтобы обеспечить постоянный интерес читателя к характеру Печорина определенную последовательность раскрытия психологии героя. Он как бы ведет читателя по своеобразным ступеням все большей и большей полноты этого психологического выявления его натуры: сначала, в «Бэле», мы знакомимся с Печориным лишь через рассказ Максима Максимыча, человека «простого» и не способного, конечно, понять и объяснить нам его да конца; затем, в «Максиме Максимыче», -- несколько дополняющих психологических штрихов, увиденных уже глазами рассказчика, но еще более «заинтриговывающих»; затем «Tамань», где Печорин уже и сам чуть-чуть приоткрывает свой внутренний мир; и наконец «Княжна Мери», где характер героя, его психология раскрываются уже во всей своей полноте Максимов Д.Е. Об изучении мировоззрения и творческой системы Лермонтова // Русская литература. - 1964. - № 3. - С. 8..
Правда, при таком объяснении получается некоторая неувязка с «Фаталистом», где психологически Печорин не показывает нам себя как будто бы ни с какой новой стороны и характеру его, как это отметил в свое время еще Белинский, не прибавляется ни одной новой черты. Но и из этого затруднения находят обычно выход, указывая, что хотя повесть и не добавляет ничего нового к характеру Печорина, но все же усиливает общее впечатление своим мрачным колоритом, служа как бы завершающим эмоциональным штрихом рассказа о Герое Нашего Времени Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов. Художественная индивидуальность и творческие процессы. - Воронеж, 1973. - С. 294..
Все это так. Но только ли так? Разве «ступенчатая» последовательность раскрытия психологии Печорина, составляя внутреннюю «интригу» композиции романа, и сама не содержит в себе, в свою очередь, некую новую «интригу» -- настойчиво не ведет читателя к вопросу, который встает перед ним тем неотвязнее и острее, чем лучше узнает он Печорина, чем полнее вырисовывается перед ним характер лермонтовского героя? И разве как раз в «Княжне Мери» -- то есть там, где характер Печорина перестает уже быть для нас загадкой и мы видим его во всей полноте его психологических проявлений, -- разве в «Княжне Мери» этот новый, интригующий, вызов читателю не достигает своего кульминационного напряжения?
Давно признано, что главный психологический «нерв» характера Печорина, главная внутренняя пружина, направляющая его жизнь, его побуждения и поступки, -- индивидуализм. Общим местом лермонтоведения давно уже стало и то, что именно эта психологическая доминанта печоринского характера выступает в романе как главный объект художнического внимания Лермонтова и что интерес Лермонтова к индивидуализму Печорина прямо связан с задачей раскрыть характер Печорина именно как типический характер «лишнего человека» тридцатых годов Висковатов П.А. М.Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. - М.: Книга, 1989. - С. 188..
Но вполне ли обнимается этим внутренняя «программа» обращения Лермонтова к индивидуалистическому варианту «лишнего человека»?
Роман начинается двумя повестями, которые показывают нам едва ли не самые яркие образцы печоринского равнодушия ко всему на свете, «кроме себя». Несчастная судьба Бэлы, вырванной из родного гнезда, поплатившейся жизнью лишь за то, что она приглянулась Печорину; безграничный, поистине сатанинский эгоизм этого человека, способного ради удовлетворения своей прихоти изуродовать чужую жизнь, играть судьбой другого; потом «Максим Максимыч» -- эта возмущающая нравственное чувство сцена прощания Печорина с бывшим товарищем, где Печорин выказывает такое бессердечие и душевную черствость и где так обидно за бедного Максима Максимыча, получившего в награду за свою преданность лишь холодную вежливость и безразличие!.. Перед нами действительно крайняя степень индивидуалистического равнодушия ко всему на свете, кроме себя.
«Тамань» вновь подтверждает это впечатление, но и здесь тоже -- хотя на этот раз Печорин сам рассказывает о себе -- мы видим его еще как бы со стороны, только в его поступках, позволяющих нам всего лишь догадываться о том душевном потоке, что течет в них и питает их. И лишь в последней, венчающей повесть, фразе звучит какая-то новая, глухая еще, но многое предвещающая нота: «Что сталось с старухой и бедным слепым -- не знаю. Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих!..»
И вот наконец «Княжна Мери», «журнал» Печорина, «исповедь души человеческой» -- этот откровенный, беспощадно правдивый рассказ о самом себе, этот трезвый, нелицемерный отчет перед собственной совестью, безбоязненное, проникающее до самых глубин души обнажение ее сокровенных движений, ее верований и мечтаний. Что же нового открывает нам «Княжна Мери» в индивидуализме Печорина?
Да, здесь снова индивидуалистическая природа печоринского характера выказывает себя на каждом шагу: изощренная изобретательность, с которой Печорин преследует молоденькую княжну, не имея намерений ни жениться, ни соблазнить ее, -- просто для того лишь, чтобы испытать то «необъятное наслаждение», что таится «в обладании молодой, едва распустившейся души», этого «цветка», лучший аромат которого достается лишь тому, кто сумеет сорвать его первым -- сорвать и, «подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!»; расчетливое и столь же изобретательное глумление, несчастной жертвой которого оказывается пустой и ничтожный, но, в сущности, ни в чем не повинный мальчишка Грушницкий. Все это еще более усиливает первоначальное впечатление, окончательно убеждает нас в правильности поставленного диагноза. Да, перед нами индивидуализм.
Но всмотримся: здесь это впечатление - уже не просто объективный вывод из поступков Печорина. Здесь индивидуализм Героя Нашего Времени предстает перед нами уже и в некоем новом качестве - смутное предчувствие, возбужденном «Таманью» и заключающей ее жутковатой фразой, оправдывается. С каждой новой страницей дневника Печорина мы все отчетливее сознаем, что Печорина никак не отнесешь к тем людям, характер жизненного поведения которых складывается непроизвольно, «стихийно», являя собой всего лишь порожденную этими условиями устойчивую, но малоосознанную норму морали. Печорин сходит к нам со страниц своего дневника подлинным сыном своего времени -- времени поисков и сомнений, напряженной, лихорадочной работы мысли, все и вся подвергающей разъятию, анализу, пытающейся проникнуть в самые истоки «добра и зла». Плоть от плоти и кровь от крови своего поколения, Печорин находится в постоянном раздвоении духа; тяжкая печать рефлексии, постоянного самоанализа лежит на каждом его шаге, каждом движении Мануйлов В. А. Роман М.Ю. Лермонтова „Герой нашего времени". Комментарий. - 2-е изд., доп. - Л.: Советский писатель, 1975. - С. 182.. «Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его...» -- говорит он о себе сам. И мы видим, с какой трезвой ясностью отдает он себе отчет в характере своих поступков и побуждений, как верно понимает смысл малейшего движения собственной души. Мы видим, что индивидуалистическая природа его поступков -- отнюдь не секрет для него самого. Она вполне им осознана.
Более того, на каждом шагу мы убеждаемся, что здесь перед нами не просто некое пассивное самосознание, умение признаваться себе в тайных пружинах своих поступков, но и гораздо более устойчивая, последовательная жизненная позиция. Мы видим, что перед нами - принципиальная программа жизненного поведения.
«Идея зла, -- замечает Печорин на одной из страниц своего «журнала», -- не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи -- создания органические, сказал кто-то; их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие». И он не только не устает действовать, но не страшится и откровенно формулировать свое кредо, -- и вот уже мы читаем в его дневнике признание, где формула эта отточена до предельной отчетливости и остроты: «Я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы...».
Да, в любой ситуации Печорин обнаруживает себя перед нами человеком, не просто привыкшим смотреть на страдания и радости других только «в отношении к себе», но и вполне сознательно идущим по этому пути ради того, чтобы хоть как-то, хоть на время забыть о преследующей его «скуке», о гнетущей пустоте существования. Он действительно -- и вполне сознательно -- «ничем не жертвует» для других, даже для тех, кого любит, -- он любит тоже «для себя», «для собственного удовольствия» Степанов М. Религия М.Ю. Лермонтова // Филологические записки. - 1915. - Вып. 2. - С. 162..
Правда, у него нет и полной внутренней убежденности, что именно индивидуалистический символ веры есть истина, - он подозревает о существовании иного, «высокого назначения» человека, допуская, что он просто «не угадал» этого назначения.
Но реальностью, единственной реальностью, пока не «угадано» нечто другое, остается для него именно этот принцип -- «смотреть на страдания и радости других только в отношении к себе». И он повторяет вновь и вновь это «правило», он развивает на его основе целую теорию счастья как «насыщенной гордости» («Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, -- не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастье? Насыщенная гордость»), -- по всему видно, что «правило» это кажется ему единственно надежным и реалистическим.
Таким предстает перед нами Печорин в «Княжне Мери». Но ведь тем самым мы действительно оказываемся перед новой, не менее «интригующей» загадкой.
Чем яснее мы видим, что Печорина никак нельзя назвать «стихийным» индивидуалистом, чем больше мы убеждаемся в том, что каждый шаг его, каждое движение «взвешены» и пpoверены мыслью, тем настойчивее встает перед нами вопрос: какая же логика убеждений, какой путь мысли привели Печорина -- человека, привыкшего во всем отдавать себе отчет, все подвергать холодному и трезвому анализу, все выводить из исходных оснований, -- к признанию в качестве основного правила жизни -- правила «смотреть на страдания и радости других только в отношении к себе»?
Разочарование в возможности проявить себя на общественном поприще? Вывод, что раз уж любые действия во имя высоких общественных целей обречены, остается жить только «для себя»?
Логика подобных объяснений достаточно хорошо знакома. Но необходимо задуматься о том, что обыденность мерки, которая прилагается к Печорину при такого рода «оправдании» его индивидуализма, свидетельствует лишь о сомнительной привычке считать вполне естественным, «житейским» делом отступничество от любых идеалов, раз их сегодняшнее осуществление «тактически» невозможно? Если несчастная Бэла, простодушный и преданный Максим Максимыч, наивная и чистая, не испорченная еще светом Мери расплачиваются лишь за то, что Печорин презирает общество, отвергнувшее его, - значит перед нами просто мелкая месть попранного самолюбия, оскорбленного тщеславия -- раз обстоятельства не дают мне достойной удовлетворить мое честолюбие, раз светская чернь не заслуживает того, чтобы обращаться с ней по-людски, так пусть же страдают за это все, кто только ни попадется на пути?!
Если бы и вправду к Печорину можно было применить эту постыдную мерку, перед нами был бы, конечно, уже не Печорин, а духовный пигмей, циник, знающий о существовании истинных идеалов человеческого поведения, но -- просто потому, что жить согласно их требованиям трудно, -- плюющий на них во всем, даже в частной своей жизни М.Ю. Лермонтов: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова. - СПб.: РХГИ, 2002. - С. 423..
Здесь явно не хватает какого-то звена, какой-то последней решительной черты, способной объяснить нам действительные истоки печоринского демонизма. «Княжна Мери» не дает нам еще ответа на вопрос, который как раз в этой повести и встает перед нами особенно неотвязно и настойчиво.
Такова внутренняя «интрига» печоринского сознания, развернутая перед нами композицией романа. Остается только сказать, что последнее, недостающее ее звено и есть тот самый как раз «Фаталист», которому отводится, как правило, роль всего лишь некоего завершающего эмоционального штриха, призванного концентрированно выразить общее «настроение» романа своим мрачным колоритом.
1. Хронологическая последовательность событий.
2. Смешение жанров.
3. Смысл нарушения хронологии в романе.
Прими собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Прост она родных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессонниц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
А. С. Пушкин
Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» состоит из пяти повестей-глав. Эти главы в свою очередь объединены в две части в соответствии с том, от чьего лица ведется рассказ. В первой части повествование ведется от лица автора и Максима Максимыча. Вторая часть — дневник самого Печорина, то есть рассказ от первого лица.
Расположение глав в романе не совпадает с хронологической последовательностью событий в жизни героя. Очевидно, что события развивались таким образом. По пути к месту назначения на Кавказе Печорин проезжал через Тамань (глава «Тамань»). Через некоторое время, после участия в военной экспедиции, Печорин отправляется в Пятигорск и Кисловодск, где происходит его дуэль с Грушницким (глава «Княжна Мери»). В дальнейшем по распоряжению начальства Печорин прибывает в крепость за Тереком под начальство Максима Максимыча (глава «Бэла»). По-видимому, на «линию» Печорина отправили за дуэль. Пари с Вуличем (глава «Фаталист») происходит в казачьей станице, где Печорин пробыл две недели, отлучившись из крепости. По прошествии пяти лет Печорин, вышедший в отставку и теперь праздно путешествующий по миру, едет в Персию и во Владикавказе встречается с Максимом Максимычем (глава «Максим Максимыч»). Здесь же автор романа имел возможность лично увидеть героя своего произведения. Возвращаясь из Персии в Россию, Печорин умирает (Предисловие к «Журналу Печорина»).
Также необходимо отметить, что роман Лермонтова представляет собой сложный сплав элементов различных жанров. В «Герое нашего времени» можно обнаружить черты романа-описания нравов, авантюрного романа, исповедального романа, а также черты путевого очерка, бивуачного рассказа, светской повести и кавказской новеллы. Но вернемся к композиции романа. Зачем автору понадобилась столь причудливая игра со временем, когда события в повествовании не следуют друг за другом так, как они происходили в реальной жизни? Время и его восприятие персонажами произведения в большинстве случаев являются значимыми категориями для понимания авторского замысла, характеров героев и особенностей их жизненного пути. Роман Лермонтова не является исключением. С одной стороны, в образе Печорина воплотился ряд типических черт поколения. Многие ситуации, описанные в романе, также характерны для определенного времени, в частности война на Кавказе. Но с другой стороны, многие глубинные переживания Печорина не зависят от времени, в которое живет этот человек. Скука и жажда деятельности, желание быть любимым, жажда власти над другими, восхищение перед красотой природы или творением талантливого писателя, беспристрастный самоанализ — все это вне времени. А Лермонтов стремился не просто рассказать о событиях, произошедших в жизни Печорина, но и показать особенности его характера, движения души, зачастую незримые для окружающих: «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа...».
Сначала Лермонтов показывает своего героя со стороны так, как все мы видим окружающих нас людей. Максим Максимыч достаточно долго общался с Печориным, знает о многих его странностях, при этом относясь к нему с дружеской приязнью. Но, невзирая на искреннюю доброжелательность по отношению к Печорину, Максим Максимыч не слишком хорошо его понимает. В этом нет ничего удивительного — между ними большая разница в возрасте и социальном положении, а главное, в мировосприятии. Образ Максима Максимыча является достаточно типичным для его времени и среды. Это честный, исполнительный офицер, сердечный, добрый человек, однако круг его интересов достаточно ограничен. В глазах Максима Максимыча Печорин, представитель светского общества, авантюристичный и непостоянный в своих увлечениях, является странной, загадочной личностью.
Сложность композиции романа проявилась уже в первой главе «Бэла», которая построена по принципу рассказа в рассказе. Эта глава-повесть играет роль завязки сюжета: из нее мы узнаем о главном герое романа. Здесь же развивается и романтическая история любви офицера и дочери черкесского князя, в которой ярко проявляется характер Печорина: пока на его пути имелись препятствия, его энергия и изобретательность не знали покоя, но едва Бэла полюбила его, как он вскоре охладел к ней.
Максим Максимыч повествует о внешних событиях жизни Печорина, которым он был свидетелем; однако штабс-капитан не понимает поступков своего приятеля. Многочисленные вопросы, проскальзывающие в повести «Бэла», так и остаются без ответа.
Автор наблюдал за Печориным гораздо менее продолжительное время, чем Максим Максимыч, даже не общался с ним лично. Однако взгляд Лермонтова на своего героя психологически оказывается более глубоким. Автор не только знает ряд подробностей жизни Печорина. Он лучше Максима Максимыча представляет светское общество, в котором вращался герой романа, поэтому ему легче разобраться в причинах того, что характер Печорина сформировался именно так, а не иначе. Повесть «Максим Максимыч» не только дает возможность взглянуть на героя глазами человека, не знакомого с ним лично, следовательно, свободного от каких-либо симпатий или антипатий, но и объясняет, как к автору романа попал дневник Печорина. Кроме того, в этой повести наглядно демонстрируется равнодушное отношение Печорина к окружающим людям, которого он, впрочем, и сам не отрицает в своих записках.
Глава «Тамань» своего рода мини-роман внутри большого произведения, романтическая повесть о разбойниках, проникнутая духом зловещей и притягательной тайны. В этой главе просматриваются движущие силы характера Печорина — его жажда деятельности, решительность и храбрость, которые заставляют его вмешиваться в жизнь окружающих просто из любопытства.
Глава «Княжна Мери» построена по принципу дневниковых записей — Печорин указывал дату, к которой относились те или иные события и размышления. В этой главе значительное место отводится самоанализу героя. Мы не просто становимся свидетелями событий, а узнаем, что побуждало Печорина к тем или иным действиям, что он думает по различным вопросам и даже как он оценивает собственную личность, свой характер, свое предназначение и реальное положение вещей. Еще сильнее звучит мотив влияния Печорина на окружающих, на их судьбы. Тесное взаимодействие с ним заставляет людей раскрываться в своей подлинной сущности, но никого не делает счастливее, наоборот, нередко становится причиной страданий.
В главе «Фаталист» поднимается проблема судьбы: есть ли предопределение, может ли человек сам выбирать свою участь? Противостояние человека судьбе, мотив игры с судьбой, со смертью неоднократно звучали в литературе. Тема судьбы, несомненно, не случайна в романе Лермонтова. Печорин полагает, что у него было высокое предназначение, но в чем оно? Найти ответ на этот вопрос ему так и не удается. В конце главы «Фаталист» Печорин возвращается в крепость и пытается обсудить проблему предопределения с Максимом
Максимычем, однако то даже не понимает сущности вопроса. Повествование замыкается в кольцо. Крепость, куда возвращается Печорин, фигурировала и в повести «Бэла», с которой начинается роман. Кольцевая композиция романа отражает порочный круг поисков смысла жизни Печорина.
В то же время подобная композиция как бы делает героя бессмертным — сообщение о его кончине затерялось где-то в середине романа, но за долгими приключениями, о которых повествуется в дневнике Печорина, мысль о том, что этот человек уже умер, отодвигается на второй план.
Лермонтов, психологизм романа «Герой нашего времени»Содержание
Введение.............................................................................................................3
Структура романа........................................................................................4
Роман «Герой нашего времени» как психологический...............................5
Список литературы............................................................................................9
Введение
«Герой нашего времени» (написан в 1838-1840) - знаменитый роман Михаила Юрьевича Лермонтова, классика русской литературы. Жанр романа - социально-психологический реализм.
Своеобразие жанра и композиции романа М. Ю. Лермонтова связано с его главной особенностью. «Герой нашего времени» – первый психологический роман в русской литературе. Поэтому более подробное рассмотрение особенностей данного романа является актуальным.
Под психологизмом понимается художественное изображение внутреннего мира персонажей, то есть их мыслей, переживаний, желаний, чувств. Лермонтов чаще всего использует прямую форму психологизма, непосредственное изображение внутренней жизни человека, прежде всего Печорина, и передаёт эти процессы в виде монолога, диалога, психологического самоанализа.
Цель работы - проанализировать психологизм романа «Герой нашего времени».
На основании цели работы были поставлены следующие задачи:
Рассмотреть структуру романа;
Проанализировать особенности романа как психологического.
Предмет работы - особенности психологизма романа «Герой нашего времени».
1. Структура романа
Роман состоит из нескольких частей, расположенных не в хронологическом порядке. Такое расположение служит особым художественным задачам: в частности, сначала Печорин показывается глазами Максима Максимыча, а только затем мы видим его изнутри, по дневниковым записям. Структура романа такова:
Предисловие;
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
II. Максим Максимыч
Журнал Печорина
Предисловие
I. Тамань
ЧАСТЬ ВТОРАЯ (Окончание журнала Печорина)
II. Княжна Мери
Фаталист
«Тамань»;
«Княжна Мери»;
«Бэла»;
«Фаталист»;
«Максим Максимыч».
Рассмотрим более подробно, в чем же заключается психологизм романа?
Роман «Герой нашего времени» как психологический
Не хронологический порядок повестей создаёт психологизм. Все персонажи показаны Печориным и в этом психологическом описании раскрывается его характер. Люди для него - эксперименты. Всё в романе направлено на раскрытие характера Григория Александровича. Чтобы читатель понял всю эту «вечную грусть» героя, причины которой кроются в самой натуре Печорина.
На композиционном уровне внутри каждой части Лермонтов прибегает отнюдь не к техническому, а к впечатляющему монтажу. Неукоснительно соблюдая принцип вторичной значимости сюжетных перипетий по сравнению с логикой приближения к психологическому «ядру» поступка, Лермонтов дробит действие. Так, например, сюжетно-эмоциональная кульминация «Княжны Мери», эпизод ночи перед дуэлью, и сама дуэль разъединяются в тексте отсрочкой и резкой сменой обстоятельств действия (то есть условий заполнения дневника): «И, может быть, я завтра умру!. .. и не останется на земле ни одного существа, которое поняло бы меня совершенно... Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Максим Максимыч ушёл на охоту» 2
Таким образом, из комплекса читательских впечатлений временно исключается «нецелесообразное» внимание к чистому событийному ряду.
Композиционная сложность романа неразрывно связана со сложным психологическим образом, который присущ Печорину. Можно сказать, что противоречивость и неоднозначность характера главного героя проявлялись не только в исследовании его духовного мира, но и в соотнесении главного героя с другими образами романа. Вот почему автор не сразу пришел к композиционному решению романа, благодаря которому мы приближаемся к Печорину.
Специфическое взаимодействие пространства и времени в произведении создает своеобразный кинематографический эффект, благодаря которому все душевные потрясения героя, его психологическое состояние представляется читателю постоянным, непрерывным фактом, который не устраняется сменой конкретных сюжетных событий. Таким образом, пространство и время главного героя и сюжета в произведении существуют параллельно.
«Бэла» и «Максим Максимыч» дают полную экспозицию героя: от общего плана («Бэла») сделан переход к крупному - теперь пора перейти к психологической разработке.
По окончании прочтения «Бэлы» образ Печорина для читателя остается загадкой; настроенный критично штабс-капитан («Что за диво! Скажите-ка, пожалуйста, вы вот, кажется, бывали в столице, и недавно: неужто тамошняя молодежь вся такова?») еще больше усиливает загадочность, при этом внося в черты портрета главного героя несколько вульгарный демонизм.
«Тамань», хотя и была написана, по всей видимости, вне прямой связи с романом в целом, но включена в «Героя нашего времени», словно сюжетное и психологическое «противоядие» итогу повестей «Бэла» и «Максим Максимыч».
Если в «Бэле» читателю еще может почудиться налет наивного «руссоизма», то в «Тамини» он просто исчезает. По правде говоря, Печорин уже в «Бэле» говорит о том, что «любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни», но это можно отнести как раз за счет «демонизма». В повести «Тамань» Печорин, который опять погнался за «любовью дикарки», терпит полное поражение, оказываясь на краю гибели. 3
Поэтому после такого поражения Печорину приходится покинуть мир «дикарок» и вернуться в мир «знатных» барынь и барышень. Так мы переходим от «Тамани» к «Княжне Мери».
В «Тамани» линия Печорина, особенности его поведения опускаются, а в «Княжне Мэри» опять поднимаются, так как мы знакомимся не только с поступками главного героя, а и с его мыслями, стремлениями, жалобами - и всё это заканчивается многозначительным «стихотворением в прозе». Смысл его выходит за пределы мелкой возни с княжной Мери и с Грушницким: «Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига; его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце» 4 ... Однако больших битв и бурь ему не дождаться, - и самое большее - что он опять, как это было уже не раз, окажется на краю гибели - и не погибнет.
Таким образом читатель переходит к повести «Фаталист», которая является эпилогом. Но при этом в хронологии событий описанное в «Фаталисте» событие не является последним, так как встреча с Максимом Максимычем и отъезд главного героя в Персию происходят намного позже.
В этом смысле эпилогом бы считалось предисловие к «Журналу Печорина», так как именно в нем сообщается новость о том, что герой умер, подводятся некоторые итоги жизни Печорина. Получается, что о смерти Печорина сообщается в середине произведения, без подробностей. Новость подается как простая биографическая справка, с ошеломляющим своей неожиданностью переходом: «Это известие меня очень обрадовало».
Таким образом автор освобождается от необходимости заканчивать произведение гибелью Печорина. Такое решение дает Лермонтову возможность закончить роман на мажорной ноте: Печорин спасся от смерти и совершил смелый и полезный поступок (первый раз на протяжении всего романа), при этом он не был связан ни какими «пустыми страстями», так как тема любви в повести «Фаталист» отсутствует 5 .
Заключение
Роман «Герой нашего времени» можно с уверенностью назвать первым в русской прозе «личным» (согласно терминологии французской литературы), либо «аналитическим» романом, так как его сюжетным и идейным центром является не биография, а характер и личность героя, его душевная жизнь, переживания и мысли, отображенные как процесс.
К подлинному психологизму Лермонтова привели именно повышенный интерес к внутренним особенностям личности человека и его характера. Усложнение представлений читателя о душевной сложности человека, многомерности структуры человеческой личности - одна из главных заслуг автора.
Начальной ступенькой концепции человека, развитой в романе, можно считать лермонтовское решение вопроса о соотношении природно-физиологического и духовного начал.
Список литературы
Белинский В. Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Ю. Лермонтова./Полное собрание сочинений. Т. IV. - М.: АН СССР, 1954.
Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. В кн.: Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 4. - М.: Правда, 1969. // 1-е изд.: Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. - СПб., 1840.
Эйхенбаум Б. М. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 125-162.
1Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. В кн.: Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 4. - М.: Правда, 1969. // 1-е изд.: Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. - СПб., 1840.
2 Белинский В. Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Ю. Лермонтова./Полное собрание сочинений. Т. IV. - М.: АН СССР, 1954.
3 Эйхенбаум Б. М. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 125-162.
4 Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. В кн.: Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 4. - М.: Правда, 1969. // 1-е изд.: Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. - СПб., 1840.
5 Эйхенбаум Б. М. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 125-162.
Своеобразие романа "Герой нашего времени" состоит в том, что каждая глава - это самостоятельная повесть, связанная с остальными главами главным действующим лицом - Григорием Александровичем Печориным. С точки зрения композиции, "Герой нашего времени" "скорее может быть уподоблен не циклу повестей, а лирическому стихотворному циклу". Журавлева А. И. также выделяет словесно-образные символические мотивы каждой из повестей, доказывая тем самым их сюжетную самостоятельность и лиричность.
Таким образом, "Бэла", "Максим Максимыч" и "Княжна Мери" - повести "горные", "Тамань" - "морская", а основной мотив-доминанта "Фаталиста" - звезды. "Бэла" и "Максим Максимыч" - это путевые очерки едущего по горной дороге офицера.
В романе повествование ведется от трех лиц: Максим Максимыча, автора-повествователя и самого героя.
Первая повесть - "Бэла". В ней мы узнаём о Печорине из рассказов Максима Максимыча. Он не может раскрыть нам душу главного героя, поэтому Григорий Александрович предстаёт перед нами очень загадочным человеком. В "Бэле" мы видим монологи Печорина, с помощью которых читатель формирует для себя характер героя. Например: "...Во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало..." Складывается впечатление о герое, уставшем от жизни, но душа его жаждет новых знаний и впечатлений.
В повести "Максим Максимыч" автор-повествователь лично знакомится с Печориным. В этой повести Лермонтов создает психологический портрет Печорина, который сыграл важную роль в композиции романа. Лермонтов сравнивает внешность и внутренний мир героя. Так, например, он пишет о глазах Печорина: "Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак или злого нрава, или глубокой постоянной грусти".
Затем следует "Журнал Печорина", где герой становился автобиографом, а в "Княжне Мери" Печорин раскрывается в своих поступках, монологах, афоризмах.
Повесть "Фаталист" имеет отличное от остальных значение для композиции. Здесь мы не узнаем ничего нового о герое. Автор подводит итог рассуждений и мыслей Печорина.
Благодаря такой композиции, трагичная судьба героя и его сложный характер обретают светлые черты в финале романа. Свет пробивается, когда в повести "Фаталист" главный герой пытается решить главный вопрос - о назначении человека в жизни, судьбу которого определяет божественная или собственная воля. В итоге у читателей остается впечатление драматизма человеческой судьбы, в которой всегда присутствует борьба, взлеты и падения.
Печорин выслан из Петербурга на Кавказ. По дороге к новому месту его службы он останавливается в Тамани. Здесь происходит его столкновение с контрабандистами ("Тамань") .
После некой военной экспедиции ему можно пользоваться водами в Пятигорске. За дуэль с Грушницким ("Княжна Мэри") его отправляют к Максиму Максимычу в крепость.
Печорин уезжает в казачью станицу, где переживает историю с Вуличем ("Фаталист")
Печорин возвращается в крепость. Происходит похищение Бэлы. ("Бэла").
Литературоведы и исследователи высказывали разные точки зрения на предмет нарушения хронологической последовательности в романе.
Б. Т. Удодов поддерживает следующее понимание фабульной последовательности в романе: история начинается с повести "Фаталист", а затем уже происходит похищение Бэлы. Затем Печорина переводят в Грузию. Через некоторое время он возвращается в Петербург. Вновь очутившись на Кавказе, Печорин встречается с Максимом Максимычем и офицером - автором путевых записок. На обратном пути из Персии Печорин умирает (Предисловие к "Журналу Печорина").
У. Р. Фохт считает, что жизнь героя в романе дана с полным нарушением хронологической последовательности, которая "первоначально производит впечатление чего-то случайного, но такое построение имеет в виду реалистическую задачу: показать бесцельность героя, события жизни которого не подчинены его направлению воли, возникают случайно, не связаны между собой".
В. А. Мануйлов сделал прямое указание на то, что Лермонтов сознательно "усиливает сюжетное напряжение, дает возможность максимально заинтересовать читателя Печориным и его судьбой, постепенно раскрывая во всей противоречивости и сложности его характер".
Серьезно изучил этот вопрос Б. М. Эйхенбаум, точка зрения которого считается наиболее обоснованной. "Герой нашего времени" - это цикл повестей, собранных вокруг одного героя. Эйхенбаум объясняет нарушение хронологической последовательности "путем скрещения двух хронологических движений". По его мнению, одно из них идет прямо и последовательно: от первой встречи с Максимом Максимычем ("Бэла") - ко второй, через день; затем, спустя какое-то время, автор, узнав о смерти Печорина, публикует его записки. Это хронология самого повествования - последовательная история ознакомления автора со своим героем.
Лермонтов сознательно ломает порядок этих событий. И рассказывает о них, нарушая во временную последовательность. В каждой повести Печорин показывает себя с разных сторон. Он оказывается в совершенно разных жизненных ситуациях и событиях. Постоянная перемена событий романа по сравнению с их "реальной" фабульной последовательностью вносила в произведение новое качество - важность не хронологии событий, а "хронологии высказывания" о них.
Такое расположение частей романа, нарушающее фабулу, усиливает напряжение, дает возможность заинтересовать читателя Печориным и его судьбой.