Главная » Садовая техника » Итальянский врач считал что преступниками рождаются. В чём заключаются главные причины преступности в человеческом обществе - по книге Чезаре Ломброзо «Преступный человек

Итальянский врач считал что преступниками рождаются. В чём заключаются главные причины преступности в человеческом обществе - по книге Чезаре Ломброзо «Преступный человек

Ломброзо родился 6 ноября 1835 года в Вероне в богатой еврейской семье. Он изучал литературу, лингвистику и археологию в университетах Падуи, Вены и Парижа. Уже в 19-летнем возрасте, учась на медицинском факультете университета в Павии, опубликовал свои первые статьи по психиатрии, а именно – по проблеме кретинизма. Эти труды сразу привлекли внимание специалистов. В 1859 году Ломброзо прервал научную деятельность и пошел работать армейским хирургом. Эта практика позволила ему собрать богатейший материал для исследований. В 1871 году молодой специалист возглавил психиатрическую больницу в Пезаро.

В 1876 году Ломброзо получил звание профессора судебной медицины и общественной гигиены в Туринском университете, а к ним в добавок и кафедру психиатрии. В том же году он написал свою наиболее важную и влиятельную работу «L’Uomo delinquente» («Преступный человек»), выдержавшую пять изданий на итальянском языке и переведенную на различные европейские. В чем же основная суть этой знаменитой книги?

Служа военным врачом, Ломброзо принял участие в кампаниях по борьбе с бандитизмом на юге страны. Тогда то он и провел свои первые исследования по антропометрии. Фиксируя соответствующие данные нарушителей закона при помощи специального прибора - краниографа, которым Ломброзо измерял размеры частей лица и головы, он пришел к выводу: в результате нищей тяжелой жизни в бедной Южной Италии возник «аномальный» тип людей с различными анатомическими и психическими отклонениями. Чезаре отнес их к особой антропологический разновидности – человеку преступному и опубликовал свои выводы в труде «Антропометрия 400 правонарушителей». Это пособие послужило учебником для многих тогдашних сыщиков.

Согласно теории Ломброзо о прирожденном преступнике, правонарушителями не становятся, а рождаются, ибо уголовные типы просто... дегенераты. Поэтому перевоспитать их якобы невозможно. Лучше превентивно лишать таких «неандертальцев» свободы либо самой жизни.
Именно Ломброзо определил четыре основных типа криминальных персонажей: душегуб, вор, насильник и жулик. Данная типология сохраняется доныне.
Он считал, что преступные наклонности можно определить по внешности. Имеются отличительные признаки – «стигматы»: приплюснутый нос, низкий лоб, массивные челюсти и так далее. Все они, по его мнению, говорят об отставании в развитии и злодейских наклонностях, характерных для примитивного человека и животных. Ввиду этого Ломброзо предложил привлекать к работе с преступниками помимо судей также врачей, антропологов, социологов и потребовал, чтобы вопрос о виновности был заменен вопросом социальной вредности «пещерного» типажа.

Ломброзо выдвинул знаменитую формулу, которая легла в основу наиболее востребованного в криминологии алгоритма так называемой преступной пораженности. Согласно ей предлагается средние размеры антропологических признаков осужденных соотносить с количеством несовершеннолетних, употребляющих спиртные напитки. Полученный результат, умноженный на условный показатель «Е», и рассматривается как «частотный признак универсала». Данная формула позволяет выявить причинность преступности, которая на общем уровне всегда сводится к длине тех или иных частей тела.

Кроме того, именно Ломброзо изобрел первый детектор лжи. Он начал измерять давление крови у подозреваемых во время их допросов следователями и утверждал, что может без труда определить, когда арестованные обманывают. Результаты его исследований, как полагал итальянец, имеют большую ценность, ибо контроль физиологических реакций человека помогает не только выявлять скрываемую информацию, но и способствует установлению невиновности подозреваемого.

Критика открытий Ломброзо не заставила себя ждать. Уже многие современники итальянского профессора отмечали, что теория антропологической преступности упускает из внимания краеугольный момент: социальный фактор. Из-за этого в конце XIX века теория была признана в целом ошибочной, хотя некоторые из ее разработок важны и сегодня. Например, метод фиксации антропологических данных человека.

В 1863 году Ломброзо издал книгу «Гениальность и помешательство», в которой провел параллель между великими людьми и безумцами. Вот что он написал в предисловии: «Когда, много лет тому назад, находясь как бы под влиянием экстаза, во время которого мне точно в зеркале с полной очевидностью представлялись соотношения между гениальностью и помешательством, я в 12 дней написал первые главы этой книги, то, признаюсь, даже мне самому не было ясно, к каким серьезным практическим выводам может привести созданная мною теория».
То есть, опираясь на экстатическое состояние, врач, согласно его же собственным теориям, изначально ставит самого себя в положение не доктора, но пациента…
В общем и целом книга представляет собой яркий пример превышения врачебных полномочий. Фактически Ломброзо налево и направо раздает неутешительные диагнозы величайшим представителям человечества. Поскольку знаменитости, о которых пишет профессор, были к тому моменту мертвы, они, к сожалению, не имели возможности опровергнуть обидные вердикты.

Психиатр рассуждал заочно, основываясь исключительно на личной доверчивости или пристрастии к досужим слухам о характерах и привычках великих людей, биографии которых густо обросли всевозможными легендами. Ломброзо писал о физическом сходстве своих героев с помешанными, о влиянии различных явлений (атмосферных, наследственности и пр.) на гениальность и помешательство, приводил многочисленные свидетельства психических отклонений медицинского характера у ряда писателей, а также перечислял странные, как он считал, особенности гениальных личностей: «Ампер в 13 лет уже был хорошим математиком, а Паскаль в 10 лет придумал теорию акустики, основываясь на звуках, производимых тарелками, когда их расставляют на стол. Многие из них чрезвычайно злоупотребляли наркотическими веществами и спиртными напитками. Так, Галлер поглощал громадное количество опия, а, например, Руссо – кофе. Многие не чувствовали потребности работать спокойно в тиши своего кабинета, а как будто не могли усидеть на одном месте и должны были постоянно путешествовать. Не менее часто меняли они также и свои профессии и специальности, точно мощный гений их не мог удовольствоваться одной какой-нибудь наукой и вполне в ней выразиться...

У всех гениев есть свой особый стиль, страстный, трепещущий, колоритный, отличающий их от других здоровых писателей и свойственный им, может быть, именно потому, что он вырабатывается под влиянием психоза. Положение это подтверждается и собственным признанием таких гениев, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но и мыслить…
Главные признаки ненормальности этих великих людей выражаются уже в самом строении их устной и письменной речи, в нелогичных выводах, в нелепых противоречиях. Разве Сократ, гениальный мыслитель, предугадавший христианскую мораль и еврейский монотеизм, не был сумасшедшим, когда руководствовался в своих поступках голосом и указаниями своего воображаемого Гения или даже просто чиханьем? Почти все гении придавали большое значение своим сновидениям».

Впрочем, в заключении Ломброзо признался, что на основании изложенного нельзя прийти к заключению, будто гениальность и есть умопомешательство, хотя в бурной жизни великих заметны моменты, когда они сходствуют с безумцами, а в их психической деятельности присутствует немало общих с ними черт: усиленная чувствительность, экзальтация, сменяющаяся апатией, бессознательность творчества, сильная рассеянность, громадное тщеславие и тому подобное. Как между гениальными людьми встречаются помешанные, так и между сумасшедшими гении. В то же время у многих выдающихся личностей нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства.

Чезаре Ломброзо, видимо, стал первым, кто обратил внимание на широкое распространение татуировок среди преступников, и это определило его отношение к наколкам. Он рассматривал их как проявление атавизма и признак нравственной деформации личности. Исследователь утверждал: татуировка выдает определенный антропологический тип, ее носители в большинстве случаев прирожденные уголовники и проститутки. Поскольку по теории Ломброзо до 40% всех криминальных персонажей не виновны в содеянном, так как обладают врожденной предрасположенностью к злодеяниям, то и внешняя характеристика такого человека становится очевидной. Иначе говоря, кто татуируется – родился или преступником, или дегенеративной личностью!

Преступный тип, согласно Ломброзо, обязательно имеет соответствующую атрибутивную татуировку – как клеймо своей судимости. Для подтверждения профессор в специальном альбоме привел многочисленные рисунки наколок, увязываемых с криминальной биографией их владельцев. Исходя из анализа распространенных изображений, можно было заключить, что чаще всего встречаются знаки в виде имен, надписей, женских и мужских портретов, эмблем профессионального и военного характера, эротико-порнографические картинки, а также сюжеты на патриотическую, политическую, антигосударственную и религиозную темы. Наиболее модными фразами, которые наносились в те времена в местах лишения свободы, были: «Маркиз без стеснения», «Княгиня без церемоний» (у женщин), «Ее более уже нет» (возле рисунка могилы или могильного памятника), «Почет Дейблеру» (то есть палачу), «Рожден под несчастной звездою», «Дитя несчастья», «Смерть той, которая меня продает!», «Долой страдания», «Будущее меня пугает», «Я не боюсь никого», «Смерть жандармам», «Отомстить или умереть" и другие.

Если сравнить этот визуальный и словесный набор с популярным у современного криминального элемента, то легко заметить: особых различий нет, что по-своему говорит в пользу выводов итальянского специалиста.

В конце XIX века многие юристы, судебные врачи и даже политики Европы охотно приняли позицию Ломброзо, объявив татуаж одним из проявлений бунта и скрытой угрозы культурным ценностям цивилизации. В результате широкой кампании преследования татуировщики и носители наколок заведомо стали считаться закоренелыми преступными элементами. Задача серьезного научного и психологического рассмотрения явления татуажа как этносоциальной и мировоззренческой культуры в ту эпоху не поднималась. Накожную «роспись» связывали, прежде всего, с грубой модой моряков и зеков украшать себя в подражание первобытным народам.

Негативный взгляд на тату задержался надолго. Даже после того, как несостоятельность теории Ломброзо в изложении антропологического типа прирожденного преступника была доказана, негативное отношение к татуировке сохранялось. Наколка, можно сказать, перешла на нелегальное положение в Европе и во многих других странах мира, в том числе и в России. После изысканий Ломброзо достойных его последователей в изучении гражданской и уголовной татуировки не было вплоть до второй половины XX века.

Приобрел известность в XIX в. благодаря своим утверждениям о том, что он обнаружил причину криминального поведения людей. Его основная работа L’Uomo delinquente («Преступник») была опубликована в 1876 г. Он стал автором многих других работ, в том числе «Преступление, его причины и способы искоренения» (1899 г.).

Ломброзо: теория врожденного преступника

В своих книгах итальянский врач-психиатр и основатель криминологии утверждал, что анатомические исследования тел уголовников после их смерти показали их физическое отличие от нормальных людей. По его словам, они обладают стигматами (знаками), которые представлены аномального размера черепами и челюстями. Ломброзо даже утверждал, что способен различить тип злоумышленника по его физическим характеристикам. Работа «Преступник» выдержала шесть изданий.

Со временем и под влиянием зятя Гульельмо Ферреро теория Ломброзо была дополнена суждением о том, что социальные факторы также являются причиной правонарушений, и что вся преступность не является врожденной.

Концепция атавизма

Больше всего теория Чезаре Ломброзо применяет термин «атавизм». Автор использовал его в отношении лиц, которые не были полностью развиты. Он считал таких людей «откатом» к более ранним формам человека или приматам. Он основывал это представление на своих выводах о том, что в черепах, мозге, других частях скелета, мышцах и внутренних органах преступников имеются анатомические особенности.

История возникновения

Теория Ломброзо появилась, когда он проводил вскрытие тела известного итальянского преступника по имени Джузеппе Вильела. Исследуя его череп, он заметил, что некоторые характеристики (в частности, депрессия на затылке, которую он назвал средней затылочной ямкой) напомнили ему черепа представителей «низших рас» и «низших видов обезьян, грызунов и птиц». Он пришел к выводу о том, что основные причины криминальных наклонностей имели органическую природу - наследственность была ключевой причиной девиантности. Термином, которым итальянский криминолог пользовался для описания признаков далеких предков человека, был «атавизм».

«Врожденные преступники», таким образом, рассматривались Ломброзо в его самых ранних сочинениях как подвид человека. В более поздних работах, однако, он начал рассматривать их не как эволюционный пережиток, а больше в плане задержки развития и вырождения.

Криминология

Теория прирожденного преступника Ломброзо основывалась на биологическом детерминизме: уголовники имеют свои особенные физиогномические атрибуты или уродства. Физиогномика пыталась оценить характер и личность по физическим чертам лица или тела. По мнению основателя криминологии, в то время как большинство людей эволюционирует, злоумышленники деградируют, и поэтому представляют собой социальный или эволюционный регресс.

Теория Ломброзо о внешности преступника предполагала наличие у него физических атавистических стигматов, таких как:

большие челюсти;
низкий скошенный лоб;
косая проекция челюсти;
высокие скулы;
сплюснутый и вздернутый нос;
уши в форме ручки чашки;
орлиный нос или мясистые губы;
жесткий бегающий взгляд;
куцая борода или плешь;
нечувствительность к боли;
длинные руки по отношению к нижним конечностям.

Ломброзо сосредоточился на предполагаемой научной методологии в целях выявления криминального поведения и изоляции лиц, способных на самые жестокие преступления. Он выступал за изучение людей с помощью измерений и статистических методов при сопоставлении антропологических, социальных и экономических данных.

Теория Ломброзо: типы преступников

Проведя последующие исследования и более тщательный статистический анализ, итальянский криминолог модифицировал свою теорию. Он продолжал определять атавистические стигматы и, кроме того, выделил два других вида злоумышленников: безумного и «криминалоида». Хотя умалишенные преступники и обладали некоторыми стигматами, врожденными Ломброзо их не считал. По его мнению, они стали такими в результате «изменений мозга, которые полностью расстроили их моральную природу». К невменяемым злоумышленникам он относил клептоманов и растлителей. Криминалоиды не имели ни одной физической особенности врожденных или сумасшедших преступников и начали заниматься криминальной деятельностью не сразу, как правило, совершая менее тяжкие правонарушения. Позднее Ломброзо классифицировал их как габитуальных злоумышленников, ставших такими в результате контакта с другими уголовниками, злоупотребления алкоголем или других неблагоприятных обстоятельств.

Он был сторонником гуманного обращения со злоумышленниками, выступая за изоляцию атавистических, врожденных преступников от общества для их собственной защиты и защиты общества, за реабилитацию тех, кто уголовником не родился, и против смертной казни.

Исследование женщин

Теория преступников Ломброзо не ограничивалась мужчинами. Его исследования лиц слабого пола начались с измерения женских черепов и фотографий, целью которых были поиски атавизмов. Он пришел к выводу, однако, что женщины-уголовницы были редки, и у них наблюдались лишь незначительные признаки вырождения, потому что они «эволюционировали меньше, чем мужчины, из-за неактивного характера их жизни».

Итальянский криминолог утверждал, что природная пассивность удерживает их от нарушения закона, так как им не хватает ума и инициативы, чтобы стать преступницами.

Кортикальная дисплазия и эпилепсия

Теория Ломброзо поддерживала общее происхождение преступности, гениальности и эпилепсии как следствия нарушения эмбрионального развития центральной нервной системы (ЦНС) с преимущественным поражением вышестоящих нервных центров. В 1896 г. вместе со своими коллегами итальянский ученый первым описал наблюдения дисплазии коры головного мозга у пациентов, страдающих эпилепсией.

Антропологическая теория Ломброзо, по его же мнению, требовала подтверждения путем прямого наблюдения за больными, используя антропологические, социальные, нейрофизиологические, экономические и патоморфологические данные. В сотрудничестве со своим учеником Луиджи Ронкорони он описал преобладание гигантских пирамидных нейронов и полиморфных клеток в сером веществе фронтальной коры у 13 эпилептиков. Большинство крупных пирамидных нейронов были организованы бессистемно, а их апикальные дендриты имели патологическую направленность. Количество нервных клеток было заметно снижено, и наблюдался обильный глиоз. Кроме того, зернистые слои у большинства больных были значительно меньше или отсутствовали, и множество нервных клеток присутствовало в белом веществе подкорки. В образцах преступников и здоровых лиц контрольной группы этого никогда не наблюдалось. Ломброзо и Ронкорони объяснили свое открытие как доказательство остановки развития ЦНС. Таким образом, более века тому назад Чезаре Ломброзо и его единомышленники описали поражения лобной коры у пациентов с эпилепсией, соответствующие дисплазии Тейлора.

Психиатрия и проблема гениальности

В 1889 г. Ломброзо опубликовал работу «Гениальный человек», в которой он утверждал, что художественный гений является видом наследственного безумия. Для того чтобы поддержать эту мысль, он начал собирать большую коллекцию «психиатрического искусства». В 1880 г. он опубликовал на эту тему статью, в которой выделил тринадцать типичных черт «искусства душевнобольных». Хотя его критерии считаются сегодня устаревшими, теория Ламброзо вдохновила последующих исследователей, в частности Ганса Принцхорна.

Ломброзо в 1889 г. описал свое отношение к проблеме гения и обычного человека следующим образом. Появление одного великого гения более чем эквивалентно рождению сотен бездарей. Здравый смысл идет по проторенному пути, а гений - никогда. Вот почему толпа, не всегда без причины, готова относиться к великим людям как к лунатикам. Гениальность является одной из многих разновидностей безумия.

Проблемы с некоторыми из постулатов

Биологические теории Ломброзо страдали от социал-дарвинистского высокомерия. В частности он поддерживал догенетическую концепцию эволюции как «прогресса» от низших форм жизни к высшим вместе с предположением, что более «продвинутые» человеческие черты позволят их носителям жить в иерархическом урбанизированном обществе, сильно отличающемся от условий, в которых человеческие существа эволюционировали.

В попытке предсказать рост преступности по форме черепа и другим физическим характеристикам злоумышленников он фактически создал новую лженауку - судебную френологию. Ломброзо и его единомышленники первыми в мире описали и объяснили разновидность эпилепсии, известную сейчас как дисплазия Тейлора. Однако они использовали свои наблюдения для поддержки научных заблуждений, касающихся взаимосвязи между преступностью, эпилепсией и гениальностью.

Наследие

Хотя Ломброзо был пионером научной криминалистики и его работа была одной из причин появления в начале ХХ века евгеники, его исследования перестали рассматриваться как адекватная основа современной криминологии. Однако такие дисциплины, как психиатрия и аномальная психология, сохранили идею обнаружения причин преступности полностью внутри человека в полной оторванности от окружающих социальных условий и структур.

Пионер криминологии

Чезаре Ломброзо является исторической фигурой и основателем итальянской школы позитивистской криминологии, которая включает Энрико Ферри (1856-1929) и Рафаэля Гарофало (1851-1934). Они отказались от концепции свободы воли и идеи равенства, высказываемых классицистами, согласно которым человек путем свободного выбора принимает рациональное решение вести себя как преступник, и заменили их детерминизмом.

Ломброзо разработал концепцию «атавистических», или врожденных, уголовников, основываясь на антропометрических измерениях. Хотя научная обоснованность концепции была поставлена под сомнение другими криминологами, достижения Ломброзо способствовали переключению внимания с правового изучения преступности на научное изучение преступника. Эта новая научная криминология основывалась на экспериментальном методе эмпирического обнаружения и исследования фактов. Получение знаний стало основываться на тщательных длительных систематических наблюдениях и научном анализе.

В своих поздних работах Ломброзо различал врожденных правонарушителей и тех, кто нарушил закон по обстоятельствам. Он отмечал важность разделения этих типов с точки зрения эффективности наказания, выступал за гуманное отношение к преступникам и ограничение применения смертной казни.

Ломброзо Чезаре - знаменитый криминалист, психиатр и социолог. Является родоначальником итальянской школы криминальной антропологии. В этой статье будет описана его биография.

Юность и учёба

Ломброзо Чезаре родился в Вероне в 1836 году. Семья мальчика была довольно состоятельной, так как имела в собственности много земель. В юности Чезаре изучал китайский и семитские языки. Но у него не получилось сделать спокойную карьеру. Заключение в крепость по обвинению в заговоре, материальные лишения, участие в войне пробудили в молодом человеке интерес к психиатрии. Первые статьи по этой теме Чезаре опубликовал в 19 лет, проходя обучение на медицинском факультете (университет в Павии). В них будущий психиатр рассказывал о проблеме кретинизма. Молодой человек самостоятельно освоил такие непростые предметы, как социальная гигиена и этнолингвистика. В 1862 году ему присвоили звание профессора медицины, а позже - криминальной антропологии и юридической психиатрии. Также Ломброзо возглавил клинику душевных заболеваний. Решающую роль в его интеллектуальном формировании сыграла Главный её постулат - утверждение приоритета научного знания, которое было получено экспериментальным путём.

Антропологическое направление

Чезаре Ломброзо является основателем антропологического направления в уголовном праве и криминологии. Основные черты данной тенденции в том, что в криминологию необходимо ввести метод естествознания - наблюдение и опыт. А должна стать центром изучения.

Первые антропометрические исследования

Они были проведены учёным в 60-х годах девятнадцатого века. Чезаре работал тогда врачом, а также участвовал в компании по искоренению бандитизма на юге Италии. Собранный профессором статистический материал стал огромным вкладом в развитие криминальной антропологии и социальной гигиены. Учёный проанализировал эмпирические данные и сделал вывод о том, что плохие социально-экономические условия жизни на юге Италии способствовали рождению в этой области людей психически и анатомически аномального типа. Другими словами, это обычные преступные личности. Данную аномальность Чезаре выявил путём психиатрической и антропометрической экспертизы. На основе этого и была сделана прогностическая оценка динамики развития преступности. Своим концептуальным подходом учёный оспорил позицию официальной криминологии, которая возлагала ответственность только на человека, нарушившего закон.

Краниограф

Ломброзо самым первым из исследователей применил антропометрический метод, используя краниограф. Этим прибором Чезаре измерял размеры частей головы и лица подозреваемых. Результаты были опубликованы им в труде «Антропометрия 400 нарушителей», увидевшем свет в 1872 году.

Теория «прирождённого преступника»

Учёный сформулировал её в 1876 году. Именно тогда вышел его труд «Преступный человек». Чезаре считает, что правонарушителями не становятся, а именно рождаются. То есть, согласно Ламброзо, преступление - это такое же естественное явление, как смерть или рождение. Профессор пришёл к такому выводу, сопоставляя результаты исследований патологической психологии, физиологии и анатомии преступников с их По его мнению, правонарушитель является дегенератом, отставшим в своём развитии от эволюции нормального человека. Такой индивид не может контролировать собственное поведение, и самый лучший выход - избавиться от него, лишив жизни или свободы.

Также есть классификация правонарушителей, сформулированная Чезаре Ломброзо. Типы преступников, по его мнению, такие: жулики, насильники, воры и душегубы. Каждый из них имеет врождённые особенности атавистического характера, которые свидетельствуют о наличии уголовной склонности и об отставании в развитии. Профессор выделил стигматы (физические характеристики) и психические черты, наличие которых поможет идентифицировать личность, наделённую с рождения преступными наклонностями. Главными признаками правонарушителя Чезаре считал взгляд исподлобья, большие челюсти, низкий лоб, сморщенный нос и т. д. Их наличие позволяет идентифицировать преступника ещё до совершения им самого злодеяния. В связи с этим учёный требовал привлекать в судьи социологов, антропологов и врачей, а вопрос о виновности заменить вопросом о социальной вредности.

Кстати, в данный момент антропометрические измерения проводятся почти во всех странах мира. Причём это характерно не только для спецслужб и армии. Например, знания антропометрии необходимы в конструировании гражданских вещей и объектов, а также для изучения рынков труда (рабочей силы).

Недостатки теории

Научные взгляды Чезаре Ломброзо были довольно радикальными и не учитывали социальных факторов преступности. Поэтому теория учёного подвергалась острой критике. Чезаре даже пришлось смягчить собственную позицию. В своих более поздних работах он причислил к врождённому антропологическому типу только 40% правонарушителей. Также учёный признал важность ненаследственных - социологических и психопатологических - причин преступности. Исходя из этого, его теорию можно называть биосоциологической.

«Гениальность и помешательство»

Пожалуй, это самый известный труд Чезаре Ломброзо. «Гениальность и помешательство» была написана им в 1895 году. В этой книге профессор выдвинул один главный тезис. Звучит он так: «Гениальность - это ненормальная деятельность мозга, граничащая с эпилептоидным психозом». Чезаре писал, что в физиологическом отношении сходство гениев с помешанными просто поражает. У них прослеживается одинаковая реакция на атмосферные явления, а наследственность и расовая принадлежность сказываются на их рождении одинаково. У многих гениев было умопомешательство. К ним относились: Шопенгауэр, Руссо, Ньютон, Свифт, Кардано, Тассо, Шуман, Конт, Ампер и целый ряд художников и артистов. В приложении к своей книги Ломброзо описал аномалии черепа гениев и привел примеры литературных трудов сумасшедших авторов.

Социология политической преступности

Свою наиболее ценную часть наследия в виде исследований Чезаре оставил именно по этой дисциплине. Очерк «Анархисты» и «Политическая революция и преступность» - вот две работы, написанные им по данной теме. Эти труды до сих пор популярны на родине учёного. Феномен политической преступности был распространён в Италии 19-20 века в виде анархистского терроризма. Профессор исследовал его в ракурсе рассмотрения личности преступника, который жертвенно предан утопическому идеалу Природу подобного поведения учёный объяснял обесцениванием высших целей общественной справедливости, коррупцией политиков и кризисом демократии в итальянском парламенте.

Другая знаменитая работа Чезаре Ломброзо - «Любовь у помешанных». Она раскрывает проявление данного чувства у психически больных людей.

Введение контроля физиологических реакций

Чезаре Ломброзо, книги которого известны во всём мире, стал одним из первых применять в криминалистике достижения физиологии. В 1880 году учёный начал измерять у подозреваемых пульс и давление во время процедуры допроса. Тем самым он мог легко определить, врёт потенциальный преступник или нет. А прибор для замера давления и пульса назывался…

Плетизмограф

В 1895 году Ломброзо Чезаре опубликовал результаты, полученные после применения лабораторных приборов во время допроса. В одном из таких исследований профессор использовал «плетизмограф». Эксперимент проходил так: подозреваемому в убийстве предлагалось сделать в уме ряд математических вычислений. При этом подключенный к нему прибор фиксировал пульс. Затем потенциальному преступнику показали несколько фотографий израненных детей (среди них присутствовал снимок убитой девочки). В первом случае его пульс подскочил, а во втором был близок к норме. Из этого Чезаре сделал вывод о невиновности подозреваемого. И результаты расследования подтвердили его правоту. Вероятно, это был первый зафиксированный в литературе случай использования детектора лжи, который привёл к И он говорил о том, что контроль физиологических реакций человека может не только выявить скрываемую им информацию, но и установить невиновность.

Скончался учёный в Турине в 1909 году.

Ломброзо в России

Криминологические идеи профессора были широко известны в нашей стране. Они представлены рядом прижизненных и посмертных изданий Чезаре Ломброзо: «Женщина-преступница и проститутка», «Антисемитизм», «Анархисты» и т.д. В 1897 году учёный приезжал на съезд русских врачей, которые оказали итальянцу восторженный приём. В мемуарах Чезаре отразил тот период своей биографии. Он осуждал общественный уклад России за полицейский произвол («подавление характера, совести, мыслей личности») и авторитаризм.

Ломброзианство

Этот термин был широко распространён в советский период и обозначал антропологическое направление школы уголовного права. Особо критиковалось учение Чезаре о прирождённом преступнике. Советские юристы считали, что подобный подход противоречит а также имеет реакционную и антинародную направленность, так как осуждает революционные действия эксплуатируемого народа. Такой предвзятый идеологизированный подход отметал многие заслуги профессора в исследовании первопричин протестных и экстремистских видов социальной борьбы.

Заключение

Несмотря на ошибочность и справедливую критику некоторых постулатов собственной Чезаре - один из самых выдающихся учёных девятнадцатого века. Он был пионером внедрения в правовую науку объективных методов. А его труды дали существенный толчок развитию юридической психологии и криминологии.

Одним из гениальнейших исследователей человеческой преступности и всех факторов и причин, влияющих на неё и её вызывающих, является учёный и исследователь Чезаре Ломброзо - итальянский врач-психиатр, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве, основной мыслью которого стала идея о прирождённом преступнике. Главная заслуга в криминологии Ломброзо заключается в том, что он сместил акцент изучения с преступления как деяния на самого человека - преступника. Ломброзо выделил четыре типа преступников: душегуб, вор, насильник и жулик. Причем данная типология сохраняется по сей день.

Рассмотрим, какие основные факторы по выводам Ломброзо влияют на преступность и тем или иным образом определяют её:

1. Наследственность. Вопрос наследственности является одним из важнейших - ибо известно, что именно дети преступников весьма часто унаследуют от своих родителей. Поскольку многие дегенеративные черты вырождения, напрямую связанные с преступными наклонностями, передаются по наследству, то очевидно, что вместе с этими чертами потомкам передаются и эти наклонности. Во многих странах известны целые поколения мошенников и воров, также как поколения насильников и поколения проституток. Изучая биографию многих известнейших преступников, становится заметно, что в значительном количестве случаев среди предков их также были бандиты и разбойники.

2. Температура. Известно, что температура окружающей среды в значительной степени влияет на количество преступлений. Статистика и физиология человека доказывают, что большинство наших отправлений находится в зависимости от теплоты. Понятно отсюда, каково должно быть влияние крайних степеней ее на психику человека. Излишняя теплота возбуждает подобно алкоголю нервные центры, не делая, однако, человека инертным.

3. Времена года. В тесной связи с предыдущим пунктом находится этот. По статистике Герри оказывается, что в Англии и во Франции убийства и изнасилования преобладают в жаркие месяцы. К таким же результатам относительно Италии пришел и Курчо.

4. Метеорологические влияния. Директора тюрем подметили то общее явление, что заключенные обнаруживают обыкновенно наибольшее возбуждение перед наступлением гроз и в период первой четверти луны. Ввиду того, что душевнобольные, которые во многом сходны с преступниками, очень чувствительны к температурным и барометрическим колебаниям и фазам луны , вполне вероятно, что это свойственно также и преступникам.

5. Орография и геология. Во Франции изнасилования, достигающие в гористых местностях 35 % и в холмистых 33 % общего числа преступлений, гораздо более многочисленны на равнинах, где они доходят до 70 % благодаря тому, что население более скученно и многочисленно вследствие обилия больших городов.

То же можно сказать о преступлениях против собственности, которые, в противоположность преступлениям против личности, достигают на равнинах 50 %, а в холмистых и гористых местностях уменьшаются до 47 и 43 %.

6. Влияние расы. Значительно на преступность влияет раса человека - известно, что есть целые народы, предрасположенные к разного рода преступлениям и воровству. Известно, что в России до конца 19 века, по словам Анучина, большинство воров в столице оказывалось родом преимущественно из Бессарабии, и сравнительно край этот давал наибольший процент осужденных. Здесь можно наблюдать, как преступность переходит от семейства к семейству. В Германии местности, в которых находятся цыганские колонии, особенно изобилуют женщинами воровками.

В Индии существует племя зака каиль, живущее исключительно воровством. Когда у них рождается мальчик, они совершают над ним обряд, продевая его через отверстие, проделанное в стене, и произнося при этом три раза: «Будь вором!»

7. Цивилизация. Как это ни странно, но именно цивилизация в её современном виде значительно способствует росту и развитию преступности. Цивилизация благодаря железным дорогам, развитию промышленности и бюрократии способствует, как известно, появлению крупных центров с огромным населением. Именно в этих центрах скапливается всегда больше всего так называемых привычных преступников, которые находят в них наилучшие условия для своей преступной деятельности и которым легче скрываться здесь от бдительного ока правосудия. «Человеку, – говорит Бертильон, – свойственна особая, довольно сильная наклонность воспроизводить в области чувств и поступков именно то, что он видит вокруг себя. Благодаря некоторым условиям наклонность эта может до того усиливаться, что воздух как бы насыщается действующими началами тех или других мыслей и поступков, влияющих на людей и заражающих их в известном смысле. Среди лошадей, собранных вместе в больших количествах, часто наблюдается, как известно, наклонность к развитию содомии».

Вышеприведенная причина наряду с хорошим и обильным питанием и известным параллелизмом, существующим между развитием половых органов и центральной нервной системы, объясняет нам отчасти значительное увеличение преступлений против нравственности, характерных для настоящего времени, и огромное распространение, особенно в крупных центрах, проституции. В этих же условиях кроются и причины более сильной преступности, наблюдаемой в цивилизованных странах у женщин, толкаемых на путь преступления преимущественно ложным стыдом их бедности, жадностью к роскоши и почти мужским воспитанием , дающим им, в силу их занятий, возможность совершать такие преступления, как подлоги, мошенничества и т. п.

Помимо этого цивилизация влияет на увеличение количества преступлений, повышая число душевных заболеваний, алкоголиков и усиливая употребление возбуждающих средств, почти совершенно неизвестных в некультурных странах и ставших насущной потребностью человека цивилизованного общества.

После всего сказанного нам еще более понятно станет и без цифр, каким образом должна влиять на увеличение преступлений скученность в тюрьмах, в которых, по словам самих заключенных, величайшая испорченность окружается ореолом славы, а добродетель считается стыдом. Цивилизация, способствующая умножению крупных тюремных центров, дает тем самым особенное напряжение преступности, особенно когда она связывает с ней благотворительные и филантропические учреждения (школы, патронаты). Современная система наказаний ни в коем случае не может влиять на исправление закоренелого преступника.

Исправительные заведения, возникающие благодаря истинно гуманным чувствам человеколюбия, оказывают на самом деле вследствие одного только скопления в них испорченных и негодных индивидов совершенно другое действие, обратное той цели, для которой они созданы.

8. Цены на продовольствие и питание. Чрезвычайно интересно, что некоторые факторы, влияющие на преступления, взаимно воздействуют друг на друга. Зависимость между и преступностью выражается в том, что по мере падения цен на продовольствие и питание уменьшаются преступления против собственности (кроме поджогов) и, напротив, увеличиваются преступления против личности, особенно же изнасилования - хотя в некоторых местностях эта закономерность не соблюдается. В целом же вполне логично, что чем дороже продовольствие, тем меньше людей низшего достатка может себе позволить его купить, а значит тем большее их количество будет подталкиваться к соблазну совершить преступление.

15. Отвращение к труду. Следует заметить, что преступники в большинстве случаев только номинально занимаются теми или другими профессиями, настоящее же их занятие – бездельничанье.

Существует множество мнимых столяров, слесарей и тому подобных мастеровых, то есть преступников, содержавших мастерские, снабженные всеми инструментами для отвода глаз, но совсем не занимавшихся своим ремеслом.

Примерно от 60 до 70% всех преступников не имеют никакой профессии. Преступник питает отвращение, собственно, ко всякой правильной регулярной работе: он не может примириться с тем, что в обществе всякий его член должен в каждый известный момент отправлять то или другое назначение свое, подобно тому как в часовом механизме несет свою функцию каждая, даже мельчайшая часть его. Неспособные противостоять своим постоянно меняющимся капризам, будучи до известной степени инертными и в то же время импульсивными, преступники находятся в вечной войне с тем обществом, которое не соответствует их наклонностям.

Значительная часть преступников является просто лентяями и бездельниками.

Совершенно справедливо замечает Марро, что «примитивный, некультурный человек отличается от цивилизованного именно своей неспособностью к подобному, продолжительному, настойчивому труду и что весь прогресс человеческий к тому именно и сводится, чтобы, по возможности, развить и укрепить эту способность в человеке».

«Всякий правильный труд, – говорит он далее, – должен удовлетворять двум основным условиям: он должен, именно, быть полезен индивиду, который совершает его, и обществу, среди которого он живет.

Труд преступника характеризуется тем, что он полезен только ему, но вреден обществу.
Если же труд этот вреден и совершающему его, и обществу, то он характеризует уже не преступного, а психически больного человека.

(по книге Ч. Ломброзо "Преступный человек")

Чезаре Ломброзо (Lombroso), итальянский врач-психиатр и антрополог, родился 6 ноября 1835 года в Вероне. С малых лет познал Чезаре, что такое тяжелые материальные лишения. Между тем его молодость протекала бурно: он успел посидеть в крепости по подозрению в заговоре и принять участие в военных действиях (1859—1860).

Первые его труды по медицине появились, когда Ломброзо было 19 лет. Некоторые работы, в особенности о кретинизме, обратили на Ломброзо внимание профессора Рудольфа Вирхова. С 1855 года начинают появляться его журнальные статьи по психиатрии.

В 26 лет Ломброзо занимает должность директора дома для умалишенных в Пейзаро; в 1862 году он получает звание профессора психиатрии и психологии и кафедру психиатрии в Павианском университете. Ломброзо также преподавал в Падуанском, Туринском (1896) и других университетах.

Помимо психиатрии Ломброзо занимался и другими исследованиями, среди которых антропология, гипноз, передача мыслей на расстоянии и спиритизм. В результате исследований в области антропологии и криминалистики он признан основоположником антропологического уголовного права, хотя и с примесью реакционности. Но чем бы Ломброзо ни занимался, он везде оставил заметный след, пусть и с налетом некоторой эксцентричности.

Учение о прирожденном преступнике ведет свое начало с книги Ломброзо «Homo delinquent» (1876). В основе его теоретических выводов лежит концепция, что в современном ему обществе существуют люди с врожденными качествами к совершению преступлений. Обратившись к изучению личности преступника, Ломброзо исходил из предположения о наличии у него специфических анатомо-физиологических признаков, предопределяющих совершение преступления. Особый тип «преступного человека» совершает преступления, по теории Ломброзо, не из-за социально-психологических причин, а в результате генетических предначертанных наклонностей. Некоторым людям как бы предопределено судьбой совершать тяжкие преступления.

Профессор Ломброзо исследовал преступников с помощью прибора «краниографа», предназначенного для измерения размеров частей лица и головы. На основе антропологического измерения осужденных Ломброзо пришел к выводу о существовании «прирожденного преступника», обладающего особыми физическими чертами. По данным Ломброзо, для человека с преступными наклонностями характерны, например, взгляд исподлобья, более резкое очертание лицевого угла, сплющенный нос, низкий лоб, большие челюсти, высокие скулы, редкие волосы на бороде и пр. Перечисленные особенности он относил к атавистическим чертам личности. На основании антропологических обследований преступников им были разработаны специальные таблицы признаков прирожденных преступников. Чувствуется, что френология Галля оказала влияние на формирование взглядов Ломброзо.

Преступник, по мнению Ломброзо, - это дегенерат, отставший в своем развитии, который не может затормаживать свое криминальное побуждение. В этой связи в целях предупреждения преступлений он рекомендовал выявлять людей с указанными им анатомическими особенностями черепа, лица и превентивно казнить или пожизненно заключать в тюрьму, ссылая навечно на необитаемые острова и т.д.

Профессор Ломброзо не единственный, кто соблазнился идеей типизации людей. Многие исследователи, занимаясь типологией, грешили переносом центра тяжести с одних факторов на другие, тогда как каждый фактор не менее важен, чем другой. В основе различного рода классификаций, предложенных в разное время врачами и психологами (Гиппократ, Гальтон, Юнг, Шелдон, Кречмер и т.д.), лежит иллюзия, что, руководствуясь несколькими параметрами, факторами, можно определить наклонности человека и на этой основе прогнозировать его поведение. История показала, что человек шире любой схемы и что, вталкивая его в очередную типологию, мы заведомо обманываемся, что знаем его сущность, понимаем его устремления и можем предвидеть его поведение.

В целях предупреждения неоправданно широкого использования типологий и абсолютизации, полученных с их помощью результатов, а также формулирования малообоснованных прогнозов, необходимо определить сферу допустимого применения результатов отдельных типологий. Практика показала, что реальность всегда сложнее умозрительных схем, даже кажущихся безупречно логичными. Ломброзо не удалось соблюсти правильные пропорции, излишне говорить, что такой параметр, как мотивация, вообще им не учитывается. Ответ на поставленный вопрос Ломброзо, как нам кажется, надо искать в различных плоскостях: с одной стороны, нужно идти в глубь человеческой личности, ее наследственности, с другой - требуется ее всесторонний социально-психологической анализ.

Проблема Ломброзо в том, что свои выводы он строил на ограниченном круге факторов. Бросается в глаза односторонность теории Ломброзо, тогда как проблема преступлений многолинейна и требует многофакторного анализа. В этой теме нельзя слишком легко удовлетворяться готовыми, находящимися под рукой объяснениями. Короче говоря, достаточно беглого взгляда, чтобы выявить, что позиция Ломброзо относится к чисто спекулятивной конструкции, лишенной эмпирических оснований.

Изучение людей, совершивших преступления агрессивного характера, все чаще приводит ученых к мысли, что в работе мозга таких людей - пусть не всегда, но гораздо чаще, чем представлялось раньше, - происходят те же отклонения, что и у психически больных. Особенно характерно это для агрессоров-рецидивистов: психиатры часто обнаруживают у них явные признаки шизофрении, эпилепсии, маниакально-депрессивных состояний, причем такие диагнозы часто ставятся еще задолго до того, как совершается преступление. Видимо, поломки в работе серотониновых антиагрессивных механизмов лишь потому позволяют человеку переступить порог агрессивного поведения, что его мозг уже надломлен недугом.

Такую точку зрения подтверждают и исследования физиологии преступников. Как пример можно привести интереснейшее наблюдение американского химика-аналитика У. Уолча, изучавшего методом масс-спектрометрии содержание микроэлементов в волосах людей. Анализы показали: у большинства агрессоров, взрослых и подростков, в отличие от обычных людей, в волосах повышено содержание свинца, железа, кадмия, кальция и меди и понижено - цинка, лития и кобальта. Из этого, однако, не следует, что любой преступник - душевнобольной, как, конечно, и то, что любой душевнобольной - преступник. У людей с нормальным мозгом отклонения могут возникать не на физиолого-биохимическом уровне, а на уровне осознания морально-этических ценностей. Отсюда следует, что «незачем мерзости нормы списывать за счет патологии».

В книге «Criminal Man» (1895 г.) Ломброзо впервые изложил результаты использования примитивных приборов при допросе преступников. В одном из описанных им случаев следователь, беседуя с подозреваемым, с помощью плетизмографа обнаружил физиологические изменения (ускорение пульса, увеличение давления, увеличение частоты дыхания и потливости). Описанный случай интересен тем, что является, по-видимому, первым зафиксированным в литературе примером применения «детектора лжи».

Рассматривая уголовное право как отрасль физиологии и патологии, Ломброзо переносит уголовное законодательство из области моральных наук в область социологии, сближая его вместе с тем с науками естественными. Он предлагал заменить судей-криминалистов судьями новой формации, из среды представителей естественно-научной области.

Еще при жизни Ломброзо его идеи встретили решительный протест со стороны криминалистов и антропологов, доказывающих, что уголовное право - наука социальная и что ни по предмету, ни по методу исследования она не может опираться на антропологию. На Брюссельском международном уголовно-антропологическом конгрессе Ломброзо подвергся ожесточенной критике. Была доказана несостоятельность понятия «преступный человек» как особого типа, равно как и других положений, которые из своей теории выводил Ломброзо. Критика, однако, не смущает Ломброзо. Он продолжает работу и пишет новые книги. Так, после сочинения о преступном человеке («L`uomo deliguente», 1876 г.) он написал о политическом преступлении и о революциях в отношении к праву, уголовной антропологии и науки управления («Iidelitto politico e le rivoluzioni», 1890 г.); о преступной женщине («La donna deliguente», 1893 г.).

Чезаре Ломброзо критиковал взгляды Ф. Гальтона за то, что тот сближал гениальность человека с психическим расстройством. Сам же он опередил Гальтона в этом вопросе. До Ломброзо и после него многие авторы писали о невротичности гениальных людей, однако его теории суждено было обратить на себя большое внимание. В своей книге «Genio e follia» (1864) («Гениальность и помешательство»), которая наделала много шума и еще при его жизни переиздавалась более 6 раз, Ломброзо выдвинул тезис, что гениальность соответствует ненормальной деятельности мозга, граничащей с эпилептоидным психозом. Причины творческого вдохновения, по Ломброзо, суть эквиваленты судорожных припадков.

Действительно, в состоянии экстаза, обрисованного Достоевским в его «Идиоте», которое овладевает иными эпилептиками перед припадком падучей болезни, возникает восторженное состояние, под влиянием которого рождается нечто новое, творческое. Под влиянием такого экстаза, например, Паскаль написал род исповеди, или завещания, которое зашил в подкладку своей одежды и всегда с тех пор носил при себе. Удивленный чтением исповеди Паскаля, академик Кондорсе счел ее чем-то вроде заклинания против дьявольского наваждения. В оправдание этой гипотезы, усвоенной также врачом Лелю, написавшим в 1846 году целую книгу об отношении здоровья этого великого человека к его гению, говорят некоторые факты, которые здесь нет возможности привести. История знает множество талантливых людей, которые страдали эпилепсией, среди них были Авиценна, Пифагор, Демокрит, Александр Македонский, Плутарх, Юлий Цезарь, Петр I, Ван Гог, Достоевский, Мольер, Наполеон I… Однако никем еще не доказано, что эпилепсия активирует талант.

В поисках общего у помешанных и гениальных Ломброзо пытался доказать, что безумство порой приводит к гениальным творениям. «Между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим свое произведение, существует полнейшее сходство», - пишет Ломброзо. Далее он говорит, что тех и других, вследствие гипертрофированной чувствительности, чрезвычайно трудно убедить или разубедить в чем бы то ни было. Он говорит о способности гениев интерпретировать в дурную сторону каждый поступок окружающих, видеть всюду преследования и во всем находить повод к глубокой, бесконечной меланхолии. Эта способность, считает Ломброзо, обусловлена большим умом, благодаря которому талантливый человек изобретательнее находит истину и в то же время легко придумывает ложные доводы в подтверждение основательности своего мучительного заблуждения. Все эти аналогии автор иллюстрирует на богатом материале. В качестве примеров, подтверждающих его теорию, Ломброзо приводит целый ряд ученых, художников, писателей, поэтов и т.д.

Профессор Ломброзо и примкнувший к нему доктор Пальяни из Болоньи заявили, что признают факт передачи мысли на расстоянии. В последнем номере «Архива психиатрии» за 1880 год они представили опыты с неким французом Пикманом, который был выбран для экспериментов не случайно. Дело в том, что он давал публичные представления (идеомоторные акты, подобные тем, которые в то же самое время демонстрировал русский г-н Онофров в Уэстминстерском Аквариуме). Ломброзо утверждает, что в его опытах с Пикманом внушения не проходили обычным путем, то есть по известным каналам чувств, а происходила подлинная передача мысли.

Занимался Ломброзо и исследованием способностей медиумов к ясновидению. Сначала он не верил в их способности и даже слушать об этом ничего не хотел. Относительно приписываемой медиумам способности к ясновидению он сообщает следующее: «У Евзапии Паладино, например, зафиксировано два случая, которые с большой натяжкой можно назвать предвидением. Первый случай относился к известной краже у нее драгоценностей. Она утверждала, что будто бы об этой краже ее предупредили два повторившихся подряд в одну ночь сновидения, которые произошли за день до кражи. Однако из ее последующего рассказа стало известно, что все произошло совершенно иначе, чем привиделось во сне. Вообще говоря, Евзапию не всегда можно понять из-за свойственной ей сбивчивости. Чтобы навести справки о злоумышленнике, ей пришлось обратиться к одной из своих соперниц, сомнамбуле, госпоже Дичь-Пиано, которая указала на ее привратницу как на виновницу кражи. Это указание оказалось верным, к такому же мнению пришла вскоре полиция».

Второй случай определеннее, но на научный эксперимент похож мало. Ломброзо дважды знакомил Евзапию с личностями, выдававшими себя за ее поклонников, но которые на самом деле таковыми не являлись. В результате, даже не взглянув на них, она грубо от них отмахнулась.

Чезаре Ломброзо довел до общественности свое мнение о спиритизме: «Феномены спиритизма происходят от самих медиумов, но никак не от потусторонних сил». К медиумизму Ломброзо относился крайне враждебно до 1891 года, пока не принял участие в экспериментах с медиумом Паладино. В результате экспериментов он заявил о своем убеждении в реальности явлений спиритизма, но также, что он по-прежнему не признает спиритических теорий. После этого тема спиритизма, во всяком случае в Италии, стала достаточно животрепещущей.