История унии и униатства. Проповедник унии Пётр Скарга

«О, мои русины! Через вас я надеюсь обратить в католицизм весь восток!» - восклицал папа римский Климент VIII. Русинами тогда называли жителей на территории нынешней Западной Украины. Теперь они называют себя украинцами, но от делегируемой им Ватиканом миссии обращения в католичество православной Украины отказываться не собираются.

Переходите в грекокатолцизм, чтобы оттуда было легче обратиться в полноценный католицизм, призывал украинцев национал-фашист Дмитро Донцов. Он считал, что православие сближает украинцев с Москвой, и призывал отречься от православия.

Наступление униатства, которое мы наблюдаем сегодня на Украине, - это реализация в XXI в. вышеупомянутых слов папы римского Климента VIII, произнесённых им четыреста лет назад.

Границы грекокатолицизма - это границы агрессивного проникновения римского католицизма на земли православной ойкумены. Взгляните на конфессиональную карту Европы: униатская дуга пролегает от Украины и Белоруссии до Албании и Македонии, захватывая восточную Польшу, восточную Словакию, часть Венгрии, Румынию, Болгарию.

Политическая задача униатства - раскалывать духовно-идеологическое единство православной ойкумены, лишать его монолитности, служить источником нестабильности, вносить в православное общество не свойственные ему идеологемы.

* * *

Никогда православная Малороссия (Украина) не знала попыток скрестить христианство с ксенофобией. Не знала, пока не получила в свой состав униатскую Галичину, где грекокатолицизм был домашней религией украинских националистов.

Национализму всегда нужен враг, ибо без врага существование национализма теряет смысл. Он начинает процесс самоуничтожения. В Галичине христианство принесли в жертву русофобии, предельно извратив заповеди Христа, соединив их с идеологией Бандеры и Шухевича.

Этим Украина напоминает Румынию. В православной Румынии есть населенная венграми и этническими немцами Трансильвания. Там всегда сильны позиции униатства и католичества.

При поддержке Берлина и Вены трансильванские униаты смогли достичь влиятельного положения в интеллектуальном сообществе Румынии. В результате их ненавязчивого вмешательства антиосманская по своей сути идея Великой Румынии превратилась в антирусскую.

Апологеты Великой Румынии уже не хотят освобождения румынских земель из-под османского ига (Османской империи уже нет), а хотят посеять семена ненависти, с одной стороны, между Молдавией и Украиной, с другой - Приднестровьем и Россией. Только так они видят возможность появления на карте мира Великой Румынии.

Трансильванские униаты латинизируют румынскую политическую идеологию, как галичанские униаты латинизируют идеологию православной Украины. Под влиянием униатства православная в большинстве своём Украина конфликтует с единоверной Россией во благо Ватикана.

Врезаясь в православное тело Балкан, униатство служит рубежом между балканскими католиками (хорваты, словенцы, албанские католики) и балканскими православными (сербы, македонцы, православные албанцы).

Во время Второй мировой войны балканские униаты были гораздо более примирительно настроены к гитлеровским оккупантам, чем православные. Например, православные албанцы уходили в партизаны, а албанцы-униаты не спешили бороться с итальянскими фашистами и немецкими нацистами (как это напоминает униатскую Галичину, где ОУН-УПА, дивизия СС «Галичина» сплошь состояли из местных униатов!). Католическая Хорватия, не без поддержки Ватикана, тоже встала на сторону Гитлера.

В Сербии униаты (русины) компактно проживают в Воеводине, откуда родом о. Гавриил Костельник. Обвинив унию в антиправославном колониализме, о. Гавриил перешёл в православие, участвовал в Львовском соборе 1946 г., ликвидировавшем Брестскую унию. За это он был убит украинскими униатами.

Социологическое наблюдение: среди проукраинских униатов Воеводины популярна идея переименования русинов в украинцев, на выборах они в большинстве голосуют за прозападных кандидатов, любят НАТО и т. д.

Давайте представим, как бы выглядела конфессиональная карта Европы, если бы не существовало грекокатолицизма. Православная ойкумена простиралась бы монолитной дугой от черногорского побережья Адриатики и средиземноморского побережья Греции через Болгарию, Украину и Белоруссию до российского Сахалина на Тихом океане.

Русская православная церковь - самая многочисленная из поместных православных церквей (около 100 млн. верующих!). В её географическом соприкосновении с Болгарской, Сербской и другими православными церквями Запад видел угрозу своей гегемонии.

Для того и создано было униатство, чтобы нарушить это географическое единство. Потом взялись за разрыв духовного единства. На Украине, например, учредили раскольнический «киевский патриархат», союзника униатов в православной канонической среде. Штаб-квартиру униатов из Львова перенесли в Киев (впервые в истории южно-русских (украинских) земель!), министрами и заместителями назначили выходцев с Западной Украины, т. е. тоже униатов.

Незадолго до евромайдана украинские националисты грозились вдохнуть второе дыхание в белорусский грекокатолицизм. Белорусский национализм потому выглядит так бледно на фоне разнузданного украинского национализма, что доля униатов в Белоруссии ничтожна. И резни поляков, как это было на Волыни в 1943 г., в Белоруссии не было по той же причине, хотя эта республика - самая «польская» из всех республик СССР.

Выводы пусть читатель делает сам.

Греко-католическая (униатская) церковь является весомым компонентом взаимоотношений православия и католицизма. Самим своим рождением униатство обязано противоречиям, возникшим между Ватиканом и православным миром, и, кроме богословского, имеет и геополитическое измерение. Если нарисовать конфессиональную карту Европы, мы увидим, что земли, где укрепилось униатство, пролегли изогнутой дугой от польско-белорусской границы через украино-словацкую, украино-венгерскую и венгерско-румынскую границу до Хорватии, захватывая Болгарию, Албанию и Македонию. Эта дуга в прошлом представляла зону продвижения католицизма на территорию православной ойкумены.

Украина - карта религий http://voprosik.net/wp-content/uploads/2013/04/Украина-карта-религий.jpg Теоретически греко-католическая идея выдвигалась как идея сближения и примирения двух ветвей христианства - католицизма и православия, но на практике в геополитическом выигрыше оставался Ватикан. Семантический анализ термина «греко-католицизм» или «католицизм византийского обряда» указывает на главенство в этой конфессиональной структуре католической составляющей. Появление греко-католицизма имело и имеет ощутимые геополитические последствия для Европы, причём греко-католицизм был и остаётся политико-конфессиональной структурой, внедрённой не в тело католической ойкумены при сохранении активного влияния на неё православной церкви, а, наоборот, в тело православной ойкумены при сохранении влияния на неё Ватикана. Униатство разрывает православное пространство изнутри, не даёт ему достичь монолитности, и служит источником нестабильности в политической плоскости. Иногда униатству под силу кардинально изменить внутреннюю сущность геополитических доктрин, зарождавшихся на православной почве.

Приведу несколько примеров. Православная идея Великой Румынии, которая имеет особенную остроту для Украины, Молдавии, Приднестровья и России (Великая Румыния намеревается полностью поглотить Молдавию, непризнанную Приднестровско-Молдавскую Республику, где дислоцированы российские миротворцы, и часть Украины), зародившись в XIX в., к веку XX полностью переформатировала свою идеологическую направленность. Вначале эта православно-патриотическая идея была нацелена на освобождение румынских земель из-под турецкого контроля, в т.ч., при помощи единоверной России.

Но с XVI в. в румынской Трансильвании, расположенной близко к католической Венгрии, активизируется униатство (1). Ввиду такого соседства Трансильвания долгое время находилась во власти венгерских королей, и заметно отличается от остальной православной Румынии хотя бы тем, что там позиции католицизма и униатства всегда были сильны. Запад же рассматривал Румынию как заслон на пути российского влияния в Юго-Восточной Европе. Антироссийский импульс румынской культуре и политике был дан как раз из Трансильвании. Там же сложилась т.н. трансильванская литературно-лингвистическая школа в среде униатской интеллигенции.

Эта школа получила полную поддержку из Берлина и Вены, благодаря чему распространила своё интеллектуальное влияние на остальную Румынию и была средством сдерживания румыно-российского и молдавско-российского сближения на основе единоверной культуры. Трансильванская греко-католическая интеллигенция предприняла «интеллектуальный поход» на православную Румынию, введя интеллектуальную моду на восхваление романских корней в румынской культуре, духовную и политическую латинизацию. Принадлежа телу православной Румынии, Трансильвания ориентировалась на австро-католицизм. Униатская Трансильвания придала внешней политике Румынии антироссийский дискурс, проявлением чего было участие Румынии во Второй мировой войне на стороне Германии.

Сегодняшний формат великорумынской идеи тоже имеет чёткую антироссийскую направленность, и Россию Бухарест рассматривает, как первейшую угрозу своим геополитическим интересам. На Балканах граница расселения албанцев, если принять во внимание албанцев-католиков и униатов, и православных албанцев - это демаркационная линия между православным и католическим миром, как и граница расселения католиков хорватов и православных сербов.

Православные албанцы выступали локомотивом партизанского движения в годы оккупации страны фашистской Италией. Албанцы-католики и униаты к фашистам были настроены более лояльно, и подвергали преследованиям своих православных соотечественников (2). Если ограничиться географическими рамками бывшей Российской империи, значительный интерес, как с точки зрения геополитики, так и религиоведения, представляют территории современной Западной Украины и Западной Белоруссии. Эти земли не только находились на границе соприкосновения двух цивилизаций - русско-православной и западно-католической, но и долгое время принадлежали разным государственным механизмам, что не могло не сказаться на религиозном облике местного населения.

Униатство особенно укрепилось в границах русско-православной ойкумены после Брестской унии 1596 г., когда часть священников Малой и Белой Руси (Украины и Белоруссии, которые находились, на тот момент, в составе Речи Посполитой) перешла в подчинение римско-католической церкви с сохранением обрядности на церковно-славянском языке. К началу XVIII в. переход православных приходов Речи Посполитой в униатство практически завершился. Данный процесс отразился не только на религиозном содержании местной жизни, но и на её политических аспектах. Пользуясь термином русского философа Михаила Бахтина, можно сказать, что подчинение Папе Римскому кардинально меняло политико-социальный хронотоп (3) западнорусских земель, т.е. отношения времени и пространства в рамках геополитических координат. Для униатов центр духовно-политического притяжения переместился из Москвы в Ватикан. Вектор общественно-религиозной жизни совпал с вектором развития западной цивилизации, но внешние совпадения не изменили внутренней сущности явления, и униатство осталось лиминальной, т.е. промежуточной, структурой, остановившейся между католичеством и православием.

Смена религиозной идентичности шла «сверху вниз»: от местных элит, инкорпорированных в учреждения светской и духовной власти Речи Посполитой - к социально более низким массовым слоям населения. Из-за этого на протяжении нескольких веков после принятия Брестской унии (1596) в среде низшего западнорусского униатского духовенства наблюдался рост православно-патриотических настроений, что вылилось в культурно-политическое движение, известное как галицкое москвофильство или же карпато-русское движение.

Главной идеей его представителей был тезис о триединстве русского народа - Великой, Малой и Белой Руси (России, Украины, Белоруссии), разорванного на неравные части, когда Малая и Белая Русь находились под властью Речи Посполитой, а затем - Австро-Венгрии.

При этом карпато-русская идея является региональной разновидностью более широкого культурно-идеологического движения - западнорусизма. Западнорусизм трактует украинцев и белорусов, как западную ветвь единого русского народа, и смыкается со славянофильством - религиозным и литературно-философским движением общественной мысли в Российской империи XIX в., хотя хронологически является на несколько веков старше него. Отличительным признаком карпато-русского общественно-политического движения являлась его социально-интеллектуальная база - низшие духовные чины греко-католической церкви. Сегодня это трудно представить, т.к. современное украинское униатство считается официальной религией украинского радикального национализма, представители которого запятнали себя сотрудничеством с нацистами в годы Второй мировой войны.

Греко-католические священники духовно окормляли членов Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА) и приветствовали вступление на Украину германских войск в 1941 г. Но в XVII-XIX вв. карпато-русская идея развивалась и крепла как раз в среде униатского священничества. Находясь в условиях языковой и религиозной изоляции, карпатороссы долгое время пытались сохранить свой язык и своё богослужение в чистоте, очистив их от латинизмов. Карпато-русское священничество способствовало приближению греко-католического обряда к обрядам православной церкви, вытеснению обрядности, привнесённой католичеством, изучению церковно-славянского языка, были авторами русских грамматик, и т.д. Также из их среды выходили народные просветители, призывавшие к единению с матерью Россией (лозунг «Русский народ един от Попрада до Владивостока») и переходу из униатства в православие.

Уничтожено карпато-русское движение было совместными усилиями австрийцев и поляков при помощи местного украинофильского движения, находившегося под влиянием радикального униатства, отвергавшего саму возможность возвращения к православию.

В австрийских лагерях Талергоф и Терезин в годы Первой мировой войны была уничтожена практически вся карпато-русская интеллигенция. Избавиться от преследований австрийских властей можно было, приняв этноним «украинец», отказавшись от этнонима «русский». В концлагере Терезин один из самых видных деятелей карпато-русского движения, Василий Ваврик, имел возможность познакомиться с сербским патриотом Гаврилой Принципом.

Факт содержания в австрийских концлагерях русских и сербских патриотов подчёркивает антиправославную направленность политики Австро-Венгрии. Учитывая, что украинофильское движение из среды радикального униатства помогало австрийцам преследовать карпато-русских активистов, приходим к выводу об антирусской и антиправославной сущности униатства, которое, с уничтожением униатского клира прорусских взглядов, превратилось в вероучение радикальных националистических сил, ориентированных на государства Центральной Европы (Mitteleuropa) - Германию и Австро-Венгрию.

В 1915 г. вышла книга германского геополитика Фридриха Науманна «Mitteleuropa». В состав Mitteleuropa включались европейские страны от Балкан до Прибалтики, а Германии отводилась на этом участке роль культурно-политического гегемона. В границах православной ойкумены идеологи доктрины Mitteleuropa опирались на униатские слои, что мы и видим на примере украинской Галиции, где и сегодня героизируются лидеры украинского националистического движения 1930-х - 1940-х гг., воевавших на стороне Гитлера (им ставятся памятники, в их честь называются улицы и литературные премии, им посвящают свои выступления высокопоставленные местные политики).

Официальная украинская историография умалчивает о таком явлении в истории современной Украины, как карпато-русское движение . Об этом не рассказывают в школах, умалчивают в вузах. Даже на исторических факультетах будущим историкам рассказывают об этом явлении вскользь. Передач на эту тему нет по ТВ, в библиотеках нет книг об этом, и украинский чиновник, посмевший озвучить её в официальной речи, рискует потерять своё кресло. Пропаганда Киева формирует у населения образ Украины, будто бы всегда находившейся в таком украиноцентричном состоянии, как сегодня, хотя известно, что окончательно малороссов и карпатороссов сделали украинцами уже в коммунистические времена, когда преследовалось уже последнее поколение карпато-русских деятелей.

Отрекаясь от общерусских корней, Киев неизбежно ищет опору в противоположном - в украинском национализме и униатстве, взращённых во времена Австро-Венгрии.

Эталоном украинского патриотизма считается Западная Украина (бывшая Червонная Русь), где сильны позиции униатства, русофобии, антисемитизма и радикального национализма. Приход в украинский парламент радикалов из партии «Свобода» делает проблему радикального униатства и, в целом, радикализации украинского общества, особенно актуальной.

«Свобода» требует приостановить даже разговоры о членстве Украины в интеграционных процессах на евразийском пространстве - от СНГ до Евразийского экономического союза и Таможенного союза; наполнить новым смыслом единственный геополитический проект, в котором должна обязательно участвовать Украина - ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия); привлечь в ГУАМ ещё ряд государств Черноморско-Каспийского бассейна, создать антироссийскую Балто-Черноморскую дугу с участием Швеции, Норвегии, Финляндии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Болгарии; и членства Украины в НАТО.

Для Сербии это тоже актуально, поскольку при намеренном попустительстве Киева партия «Свобода» пытается опекать русинов Воеводины. В 2008 г. в Воеводине побывала делегация львовских депутатов, среди которых были и члены «Свободы». В 2011 г. глава Львовского областного совета Олег Панькевич встретился с главой Национального совета украинского национального меньшинства Республики Сербия Иосифом Сапуном (5).

Было заявлено о намерении усилить сотрудничество западно-украинских областей с русинами Сербии, которых Киев считает украинцами, в области образования и культуры; привлекать к участию в патриотических лагерях в Западной Украине украинцев Сербии; задействовать в работе с сербскими украинцами западно-украинский греко-католический клир; реализовать ряд проектов по изучению истории украинской эмиграции в Сербии; Бесконтрольное влияние западно-украинских униатов-радикалов на украинцев Воеводины может иметь негативные последствия для Сербии.

1) Будет вестись работа по укреплению положения униатства на территории Сербии, что усилит влияние Ватикана в регионе. Это в интересах некоторых соседей Белграда, но не самого Белграда, особенно с учётом венгерского вопроса в Воеводине и отношений Сербии с католической Хорватией.

2) Сегодня есть два полюса радикального униатства - румынская Трансильвания и Западная Украина, и геополитически эти два полюса взаимосвязаны. Бухарест с его идеей Великой Румынии противодействует любому укреплению российского влияния в Европе, героизирует румынских военачальников, вставших на сторону фашистской Германии в 1940-х, позиционирует себя, как форпост романской цивилизации на рубежах «славянского моря» и пытается играть роль «адвоката» Украины в Европе. Бухаресту выгодна слабая, оторванная от России и предельно украинизированная Украина. Такой Украине будет сложно противостоять напористой великорумынской идее. В 2009 г. Киев проиграл Румынии в Международном суде ООН дело о разграничении континентального шельфа у о. Змеиный в Чёрном море. Теперь Бухарест претендует на ряд украинских островов на Дунае.

3) Западно-украинские воинствующие униаты стремятся «разбудить» Белорусскую греко-католическую церковь; надеются на антироссийский альянс украинских и белорусских униатов (при поддержке со стороны католической Польши, т.к. белорусская оппозиция состоит из местных поляков и белорусов-католиков); угрожают «перевоспитать» граждан Украины русско-православных взглядов; ратуют за вхождение Украины в НАТО; требуют полного запрета русского языка в стране (частично это им удаётся, и некоторых западно-украинских регионах местные власти запрещают слушать русскую музыку в общественных местах под угрозой административного наказания). В Сербии униаты-украинофилы ратуют за отмену этнонима «русин», замену его термином политического характера «украинец», критикуют внутреннюю политику Сербию в отношении нацменьшинств и ориентируются больше на Запад, чем на Белград (6).

4) В интересах и большинства населения Украины, которое принадлежит к Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, единственной нерадикальной церковной структуре, в отличие от раскольнического Киевского Патриархата, идеологически сблизившегося с униатами, и в интересах Сербии способствовать сохранению за воеводинскими русинами их исторического имени. Необходимо также способствовать возрождению карпато-русского исторического наследия, которое представляет собой множество глубоких работ по археологии, лингвистике, литературе, теологии, философии, истории, фольклору.

Карпато-русские книги уничтожались при Польше, уничтожались при Австро-Венгрии, уничтожались при советской власти. В современной Украине они практически не переиздаются, поэтому чаще эти книги можно обнаружить за рубежом, т.к. карпато-русские активисты часто имели возможность писать только в эмиграции. Например, брошюра киевского публициста и критика политического украинства Василия Шульгина «Украинствующие и мы» увидела свет в Белграде в 1939 г. Автор считал нужным донести до европейцев всю информацию о разрушительной сути этого явления. Украинствующая эмиграция скупила почти все экземпляры этой брошюры, изданные в других странах, и уничтожила их.

5) В стараниях сохранить за современными украинцами и белорусами их исторического имени «русские» историки из Сербии были бы не одиноки. Сегодня энергичное западнорусское движение действует в Белоруссии. Иногда этой теме посвящает свои репортажи журнал администрации президента Белоруссии «Беларуска думка» и местное ТВ. На Украине и в России также есть группа энтузиастов-историков и публицистов, действующих в этом направлении.

1) François Thual «Géopolitique de l’orthodoxie» (Paris, 1994)

3) Михаил Бахтин «Формы времени и хронотопа в романе» (Москва, 1975 г.)

4) «Українці у Сербії. Діаспора, давніша за канадську» (http://www.svoboda.org.ua/diyalnist/novyny/004382/)

5) «Олег Панькевич зустрівся з головою Національної ради українців Сербії» (http://www.svoboda.org.ua/diyalnist/novyny/020749/)

6) «Русины в Сербии: к вопросу изучения русинской политики в Сербии» (Доклад на конференции «Прикарпатская Русь и Русская цивилизация», 2009 г.)

http://interaffairs.ru/read.php?item=9419

Больше информации на http://voprosik.net/uniatstvo-protiv-rossii/ ВОПРОСИК

Греко-католическая (униатская) церковь является весомым компонентом взаимоотношений православия и католицизма. Самим своим рождением униатство обязано противоречиям, возникшим между Ватиканом и православным миром, и, кроме богословского, имеет и геополитическое измерение. Если нарисовать конфессиональную карту Европы, мы увидим, что земли, где укрепилось униатство, пролегли изогнутой дугой от польско-белорусской границы через украино-словацкую, украино-венгерскую и венгерско-румынскую границу до Хорватии, захватывая Болгарию, Албанию и Македонию. Эта дуга в прошлом представляла зону продвижения католицизма на территорию православной ойкумены. Украина - карта религий http://voprosik.net/wp-content/uploads/2013/04/Украина-карта-религий.jpg Теоретически греко-католическая идея выдвигалась как идея сближения и примирения двух ветвей христианства - католицизма и православия, но на практике в геополитическом выигрыше оставался Ватикан. Семантический анализ термина «греко-католицизм» или «католицизм византийского обряда» указывает на главенство в этой конфессиональной структуре католической составляющей. Появление греко-католицизма имело и имеет ощутимые геополитические последствия для Европы, причём греко-католицизм был и остаётся политико-конфессиональной структурой, внедрённой не в тело католической ойкумены при сохранении активного влияния на неё православной церкви, а, наоборот, в тело православной ойкумены при сохранении влияния на неё Ватикана. Униатство разрывает православное пространство изнутри, не даёт ему достичь монолитности, и служит источником нестабильности в политической плоскости. Иногда униатству под силу кардинально изменить внутреннюю сущность геополитических доктрин, зарождавшихся на православной почве. Приведу несколько примеров. Православная идея Великой Румынии, которая имеет особенную остроту для Украины, Молдавии, Приднестровья и России (Великая Румыния намеревается полностью поглотить Молдавию, непризнанную Приднестровско-Молдавскую Республику, где дислоцированы российские миротворцы, и часть Украины), зародившись в XIX в., к веку XX полностью переформатировала свою идеологическую направленность. Вначале эта православно-патриотическая идея была нацелена на освобождение румынских земель из-под турецкого контроля, в т.ч., при помощи единоверной России. Но с XVI в. в румынской Трансильвании, расположенной близко к католической Венгрии, активизируется униатство (1). Ввиду такого соседства Трансильвания долгое время находилась во власти венгерских королей, и заметно отличается от остальной православной Румынии хотя бы тем, что там позиции католицизма и униатства всегда были сильны. Запад же рассматривал Румынию как заслон на пути российского влияния в Юго-Восточной Европе. Антироссийский импульс румынской культуре и политике был дан как раз из Трансильвании. Там же сложилась т.н. трансильванская литературно-лингвистическая школа в среде униатской интеллигенции. Эта школа получила полную поддержку из Берлина и Вены, благодаря чему распространила своё интеллектуальное влияние на остальную Румынию и была средством сдерживания румыно-российского и молдавско-российского сближения на основе единоверной культуры. Трансильванская греко-католическая интеллигенция предприняла «интеллектуальный поход» на православную Румынию, введя интеллектуальную моду на восхваление романских корней в румынской культуре, духовную и политическую латинизацию. Принадлежа телу православной Румынии, Трансильвания ориентировалась на австро-католицизм. Униатская Трансильвания придала внешней политике Румынии антироссийский дискурс, проявлением чего было участие Румынии во Второй мировой войне на стороне Германии. Сегодняшний формат великорумынской идеи тоже имеет чёткую антироссийскую направленность, и Россию Бухарест рассматривает, как первейшую угрозу своим геополитическим интересам. На Балканах граница расселения албанцев, если принять во внимание албанцев-католиков и униатов, и православных албанцев - это демаркационная линия между православным и католическим миром, как и граница расселения католиков хорватов и православных сербов. Православные албанцы выступали локомотивом партизанского движения в годы оккупации страны фашистской Италией. Албанцы-католики и униаты к фашистам были настроены более лояльно, и подвергали преследованиям своих православных соотечественников (2). Если ограничиться географическими рамками бывшей Российской империи, значительный интерес, как с точки зрения геополитики, так и религиоведения, представляют территории современной Западной Украины и Западной Белоруссии. Эти земли не только находились на границе соприкосновения двух цивилизаций - русско-православной и западно-католической, но и долгое время принадлежали разным государственным механизмам, что не могло не сказаться на религиозном облике местного населения. Униатство особенно укрепилось в границах русско-православной ойкумены после Брестской унии 1596 г., когда часть священников Малой и Белой Руси (Украины и Белоруссии, которые находились, на тот момент, в составе Речи Посполитой) перешла в подчинение римско-католической церкви с сохранением обрядности на церковно-славянском языке. К началу XVIII в. переход православных приходов Речи Посполитой в униатство практически завершился. Данный процесс отразился не только на религиозном содержании местной жизни, но и на её политических аспектах. Пользуясь термином русского философа Михаила Бахтина, можно сказать, что подчинение Папе Римскому кардинально меняло политико-социальный хронотоп (3) западнорусских земель, т.е. отношения времени и пространства в рамках геополитических координат. Для униатов центр духовно-политического притяжения переместился из Москвы в Ватикан. Вектор общественно-религиозной жизни совпал с вектором развития западной цивилизации, но внешние совпадения не изменили внутренней сущности явления, и униатство осталось лиминальной, т.е. промежуточной, структурой, остановившейся между католичеством и православием. Смена религиозной идентичности шла «сверху вниз»: от местных элит, инкорпорированных в учреждения светской и духовной власти Речи Посполитой - к социально более низким массовым слоям населения. Из-за этого на протяжении нескольких веков после принятия Брестской унии (1596) в среде низшего западнорусского униатского духовенства наблюдался рост православно-патриотических настроений, что вылилось в культурно-политическое движение, известное как галицкое москвофильство или же карпато-русское движение. Главной идеей его представителей был тезис о триединстве русского народа - Великой, Малой и Белой Руси (России, Украины, Белоруссии), разорванного на неравные части, когда Малая и Белая Русь находились под властью Речи Посполитой, а затем - Австро-Венгрии. При этом карпато-русская идея является региональной разновидностью более широкого культурно-идеологического движения - западнорусизма. Западнорусизм трактует украинцев и белорусов, как западную ветвь единого русского народа, и смыкается со славянофильством - религиозным и литературно-философским движением общественной мысли в Российской империи XIX в., хотя хронологически является на несколько веков старше него. Отличительным признаком карпато-русского общественно-политического движения являлась его социально-интеллектуальная база - низшие духовные чины греко-католической церкви. Сегодня это трудно представить, т.к. современное украинское униатство считается официальной религией украинского радикального национализма, представители которого запятнали себя сотрудничеством с нацистами в годы Второй мировой войны. Греко-католические священники духовно окормляли членов Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА) и приветствовали вступление на Украину германских войск в 1941 г. Но в XVII-XIX вв. карпато-русская идея развивалась и крепла как раз в среде униатского священничества. Находясь в условиях языковой и религиозной изоляции, карпатороссы долгое время пытались сохранить свой язык и своё богослужение в чистоте, очистив их от латинизмов. Карпато-русское священничество способствовало приближению греко-католического обряда к обрядам православной церкви, вытеснению обрядности, привнесённой католичеством, изучению церковно-славянского языка, были авторами русских грамматик, и т.д. Также из их среды выходили народные просветители, призывавшие к единению с матерью Россией (лозунг «Русский народ един от Попрада до Владивостока») и переходу из униатства в православие. Уничтожено карпато-русское движение было совместными усилиями австрийцев и поляков при помощи местного украинофильского движения, находившегося под влиянием радикального униатства, отвергавшего саму возможность возвращения к православию. В австрийских лагерях Талергоф и Терезин в годы Первой мировой войны была уничтожена практически вся карпато-русская интеллигенция. Избавиться от преследований австрийских властей можно было, приняв этноним «украинец», отказавшись от этнонима «русский». В концлагере Терезин один из самых видных деятелей карпато-русского движения, Василий Ваврик, имел возможность познакомиться с сербским патриотом Гаврилой Принципом. Факт содержания в австрийских концлагерях русских и сербских патриотов подчёркивает антиправославную направленность политики Австро-Венгрии. Учитывая, что украинофильское движение из среды радикального униатства помогало австрийцам преследовать карпато-русских активистов, приходим к выводу об антирусской и антиправославной сущности униатства, которое, с уничтожением униатского клира прорусских взглядов, превратилось в вероучение радикальных националистических сил, ориентированных на государства Центральной Европы (Mitteleuropa) - Германию и Австро-Венгрию. В 1915 г. вышла книга германского геополитика Фридриха Науманна «Mitteleuropa». В состав Mitteleuropa включались европейские страны от Балкан до Прибалтики, а Германии отводилась на этом участке роль культурно-политического гегемона. В границах православной ойкумены идеологи доктрины Mitteleuropa опирались на униатские слои, что мы и видим на примере украинской Галиции, где и сегодня героизируются лидеры украинского националистического движения 1930-х - 1940-х гг., воевавших на стороне Гитлера (им ставятся памятники, в их честь называются улицы и литературные премии, им посвящают свои выступления высокопоставленные местные политики). Официальная украинская историография умалчивает о таком явлении в истории современной Украины, как карпато-русское движение. Об этом не рассказывают в школах, умалчивают в вузах. Даже на исторических факультетах будущим историкам рассказывают об этом явлении вскользь. Передач на эту тему нет по ТВ, в библиотеках нет книг об этом, и украинский чиновник, посмевший озвучить её в официальной речи, рискует потерять своё кресло. Пропаганда Киева формирует у населения образ Украины, будто бы всегда находившейся в таком украиноцентричном состоянии, как сегодня, хотя известно, что окончательно малороссов и карпатороссов сделали украинцами уже в коммунистические времена, когда преследовалось уже последнее поколение карпато-русских деятелей. Отрекаясь от общерусских корней, Киев неизбежно ищет опору в противоположном - в украинском национализме и униатстве, взращённых во времена Австро-Венгрии. Эталоном украинского патриотизма считается Западная Украина (бывшая Червонная Русь), где сильны позиции униатства, русофобии, антисемитизма и радикального национализма. Приход в украинский парламент радикалов из партии «Свобода» делает проблему радикального униатства и, в целом, радикализации украинского общества, особенно актуальной. «Свобода» требует приостановить даже разговоры о членстве Украины в интеграционных процессах на евразийском пространстве - от СНГ до Евразийского экономического союза и Таможенного союза; наполнить новым смыслом единственный геополитический проект, в котором должна обязательно участвовать Украина - ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия); привлечь в ГУАМ ещё ряд государств Черноморско-Каспийского бассейна, создать антироссийскую Балто-Черноморскую дугу с участием Швеции, Норвегии, Финляндии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Болгарии; и членства Украины в НАТО. Для Сербии это тоже актуально, поскольку при намеренном попустительстве Киева партия «Свобода» пытается опекать русинов Воеводины. В 2008 г. в Воеводине побывала делегация львовских депутатов, среди которых были и члены «Свободы». В 2011 г. глава Львовского областного совета Олег Панькевич встретился с главой Национального совета украинского национального меньшинства Республики Сербия Иосифом Сапуном (5). Было заявлено о намерении усилить сотрудничество западно-украинских областей с русинами Сербии, которых Киев считает украинцами, в области образования и культуры; привлекать к участию в патриотических лагерях в Западной Украине украинцев Сербии; задействовать в работе с сербскими украинцами западно-украинский греко-католический клир; реализовать ряд проектов по изучению истории украинской эмиграции в Сербии; Бесконтрольное влияние западно-украинских униатов-радикалов на украинцев Воеводины может иметь негативные последствия для Сербии. 1) Будет вестись работа по укреплению положения униатства на территории Сербии, что усилит влияние Ватикана в регионе. Это в интересах некоторых соседей Белграда, но не самого Белграда, особенно с учётом венгерского вопроса в Воеводине и отношений Сербии с католической Хорватией. 2) Сегодня есть два полюса радикального униатства - румынская Трансильвания и Западная Украина, и геополитически эти два полюса взаимосвязаны. Бухарест с его идеей Великой Румынии противодействует любому укреплению российского влияния в Европе, героизирует румынских военачальников, вставших на сторону фашистской Германии в 1940-х, позиционирует себя, как форпост романской цивилизации на рубежах «славянского моря» и пытается играть роль «адвоката» Украины в Европе. Бухаресту выгодна слабая, оторванная от России и предельно украинизированная Украина. Такой Украине будет сложно противостоять напористой великорумынской идее. В 2009 г. Киев проиграл Румынии в Международном суде ООН дело о разграничении континентального шельфа у о. Змеиный в Чёрном море. Теперь Бухарест претендует на ряд украинских островов на Дунае. 3) Западно-украинские воинствующие униаты стремятся «разбудить» Белорусскую греко-католическую церковь; надеются на антироссийский альянс украинских и белорусских униатов (при поддержке со стороны католической Польши, т.к. белорусская оппозиция состоит из местных поляков и белорусов-католиков); угрожают «перевоспитать» граждан Украины русско-православных взглядов; ратуют за вхождение Украины в НАТО; требуют полного запрета русского языка в стране (частично это им удаётся, и некоторых западно-украинских регионах местные власти запрещают слушать русскую музыку в общественных местах под угрозой административного наказания). В Сербии униаты-украинофилы ратуют за отмену этнонима «русин», замену его термином политического характера «украинец», критикуют внутреннюю политику Сербию в отношении нацменьшинств и ориентируются больше на Запад, чем на Белград (6). 4) В интересах и большинства населения Украины, которое принадлежит к Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, единственной нерадикальной церковной структуре, в отличие от раскольнического Киевского Патриархата, идеологически сблизившегося с униатами, и в интересах Сербии способствовать сохранению за воеводинскими русинами их исторического имени. Необходимо также способствовать возрождению карпато-русского исторического наследия, которое представляет собой множество глубоких работ по археологии, лингвистике, литературе, теологии, философии, истории, фольклору. Карпато-русские книги уничтожались при Польше, уничтожались при Австро-Венгрии, уничтожались при советской власти. В современной Украине они практически не переиздаются, поэтому чаще эти книги можно обнаружить за рубежом, т.к. карпато-русские активисты часто имели возможность писать только в эмиграции. Например, брошюра киевского публициста и критика политического украинства Василия Шульгина «Украинствующие и мы» увидела свет в Белграде в 1939 г. Автор считал нужным донести до европейцев всю информацию о разрушительной сути этого явления. Украинствующая эмиграция скупила почти все экземпляры этой брошюры, изданные в других странах, и уничтожила их. 5) В стараниях сохранить за современными украинцами и белорусами их исторического имени «русские» историки из Сербии были бы не одиноки. Сегодня энергичное западнорусское движение действует в Белоруссии. Иногда этой теме посвящает свои репортажи журнал администрации президента Белоруссии «Беларуска думка» и местное ТВ. На Украине и в России также есть группа энтузиастов-историков и публицистов, действующих в этом направлении. 1) François Thual «Géopolitique de l’orthodoxie» (Paris, 1994) 2) Там же 3) Михаил Бахтин «Формы времени и хронотопа в романе» (Москва, 1975 г.) 4) «Українці у Сербії. Діаспора, давніша за канадську» (http://www.svoboda.org.ua/diyalnist/novyny/004382/) 5) «Олег Панькевич зустрівся з головою Національної ради українців Сербії» (http://www.svoboda.org.ua/diyalnist/novyny/020749/) 6) «Русины в Сербии: к вопросу изучения русинской политики в Сербии» (Доклад на конференции «Прикарпатская Русь и Русская цивилизация», 2009 г.) http://interaffairs.ru/read.php?item=9419

Больше информации на http://

ЧП районного значения с правильным медийным сопровождением - классический сценарий для раскачки ситуации в стране. Недавно как раз подобная информационная атака была предпринята в белорусской глубинке, недалеко от крупного железнодорожного узла Брестской области - города Барановичи.

Верующие установили у часовни два деревянных креста. На одном из них прикрепили табличку в память о воссоединении униатов и православных в Беларуси в XIX веке. Был использован слоган с медали царских времён: «Отторженные насилием (1596) воссоединены любовью (1839)».

Медаль в честь воссоединения униатов с православными

Сразу же отреагировали оппозиционные медиа, традиционно увидев здесь «руку Кремля» ©.

Газета «Наша Нива» как бы невзначай отмечает, что эти кресты и часовня, что рядом, построены вблизи туристического комплекса. Он возводился за российские деньги. Тут я делаю небольшое лирическое отступление. Современная редакция «Нашей Нивы» считает себя законной наследницей и продолжательницей дела той «Нашей Нивы», которая существовала в начале XX века. Деньги на издание этой периодики приходили в том числе от Павла Милюкова из кадетской партии. То есть газета финансировалась из «москальского» источника. Это так. К слову.

Кроме того, первоначально «Наша Нива» сообщала, что кресты установлены казаками. Хорошо, что не засланным казачками. Но сейчас в глазах оппозиционной общественности быть казаком - это уже криминал и почти «рука Кремля» ©. И эти же самые круги поют нам песни о том, что стигматизация - это дурной тон…

Ультраправый активист-язычник Дмитрий Мицкевич делает для польского телеканала «Белсат» провокационный репортаж про установленные под Барановичами православные кресты.

По инсайдерской информации, которую мне удалось получить, «антиуниатский» крест устанавливали местные люди, а не только казаки, как утверждают оппозиционные медиа. Правда, сельсовет не был введён в курс дела. Местные утверждают, что и первый, и другой кресты поставлены на частной территории. В данном случае не совсем понятно, зачем вообще нужно согласование с властями. Ну да ладно. Это всё же немного другая тема.

Без креста

Важно в этом случае то, что акцент поставлен именно на «антиуниатскости». Стоило только православным людям установить крест с табличкой, которая чётко определяет позицию об унии, сразу же напали оппозиционные СМИ. Основной их посыл прост. Снимите с креста табличку. Она нам не нравится, ведь обижает униатов.

Местная власть среагировала на публикации в оппозиционных медиа. Была назначена встреча со священником. Естественно, многие верующие тоже захотели прийти. Как утверждает информированный источник, поняв это, местный исполком спешно перенёс время, чтобы успел прийти только клирик. Хватило мудрости не принимать решения о демонтаже крестов. Кстати, один из них поставлен на месте старого. Так что вопросов нет. По второму информация противоречивая. Одни сообщают, что табличку с упоминанием об унии власти постановили снять, другие говорят, что исполком поручил её просто «узаконить».

В любом случае это попытка столкнуть лбами всех: униатов с православными, православных с властью. Дело рук людей, явно не носящих крест. А они вообще уверены, что все кресты у нас в деревнях установлены законно с формальной точки зрения? Давайте, что ли, проведём ревизию? Но тогда оппозиционные СМИ тоже поднимут шум: «Власть на святое покусилась, на поклонные кресты!» Потому что действующей власти вмешиваться в церковные дела нельзя, а оппозиции можно. Такова логика этих людей.

Без фресок

Ну что же. В таком случае предлагаю оппозиционным СМИ вмешаться в другой феномен религиозной жизни. Есть в деревне Солы (Гродненская область) не совсем обычный костёл. Построен он в тот период, когда часть современной Беларуси была в составе Польши. Одна из фресок в костёле изображает победу польских военных над Красной армией в сражении под Варшавой в 1920 году… Вот как тут быть? Это не политика? Такой откровенный польский патриотизм не помешает ли молиться там католикам - патриотам Беларуси? Может, замазать тогда фреску?

Фреска в костёле в Солах. Фото Василия Семашко

И вообще можно создать комиссию для массовой проверки костёлов и церквей Беларуси на политическую, историческую и гендерную нейтральность. Наверное, после этого у нас вообще мало чего останется от храмов… Поэтому в данной сфере нужно действовать аккуратно. Костёлы и храмы - чувствительные места на теле Беларуси, как и Украины, России и других стран.

Многие наши оппозиционеры или не до конца это осознают, или специально занимаются провокациями. А уния для них - это самый настоящий фетиш, священная корова. Чтобы доказать свою верность идеалам оппозиции, нужно поддерживать униатов.

Например, в ноябре 2011 года Папе Римскому Бенедикту XVI (сейчас он на пенсии) было направлено коллективное письмо с просьбой назначить епископов для униатов Беларуси. Так вот, под ним поставили подписи многие, кто относит себя к оппозиции. В частности, это историк Владимир Орлов, журналист Сергей Дубовец, редактор «Нашей Нивы» Андрей Дынько и многие другие. Вряд ли их всех можно назвать полностью воцерковлёнными греко-католиками. Тем более что ныне покойный поэт Нил Гилевич, бывший среди подписантов, был отпет не в униатском храме, а в Петропавловском соборе Минска. А это вообще интересный факт. Собор построен в начале XVII века именно как протест против унии. Приход переживал несколько периодов упадка. Закрывался, но основная часть здания уцелела до наших дней, и никогда этот храм не был униатским.

Письмо представителей белорусской националистической интеллигенции Папе Римскому с просьбой назначить епископов для униатов Беларуси. Среди подписантов главный редактор газеты «Наша Нива» Андрей Дынько.

Если бы Гилевич был действительно практикующим и глубоко убеждённым греко-католиком, его бы в этом соборе не отпевали. Таким образом, подпись под обращением была чисто политическим жестом.

Без епископов

Так сложилось, что в наши дни уния оказалась на белорусских землях в меньшинстве и в какой-то момент вообще чуть не исчезла. В наше время были попытки примирения. Но есть проблема. Православный человек, конечно, может принять униатов в качестве братьев. Все люди братья. Но как принять политику имитации православия в рамках католицизма? Сами католики прекрасно всё это понимают и не очень хотят, чтобы в Беларуси появились какие-то отдельные униатские епископы. Им вышеупомянутое письмо совершенно не ко двору. Римско-католические иерархи предпочитают держать униатов под своим крылом. Я был свидетелем того, как архиепископа Тадеуша Кондрусевича, главу католиков Беларуси, публично спросили, когда же у местных униатов появятся свои епископы. Он сначала растерялся, потом стал мягко намекать на то, что не нужны нам никакие греко-католические иерархи.

Архиепископ Кондрусевич мудро не хочет портить отношения с православной конфессией. В 2012 году тогда ещё православный первоиерарх Беларуси митрополит Филарет ясно дал понять секретарю Конгрегации Римской курии по делам восточных церквей, униатскому архиепископу Кириллу Василю, что вопрос с унией решён раз и навсегда. Вот как эту встречу описывали официальные церковные СМИ: «Митрополит Филарет констатировал, что вопрос об униатстве вносит во взаимоотношения двух церквей некоторую напряжённость. Владыка экзарх напомнил об оценке унии, выраженной в ряде новейших соглашений между римско-католической и поместными православными церквами. В частности, Его Высокопреосвященство процитировал заявление Международной смешанной комиссии по богословскому диалогу, сделанное в 1990 году во Фрайзинге (Германия): «Уния как метод… не служила целям сближения церквей. Напротив, она вызвала новые разделения. Создавшееся таким образом положение явилось поводом для столкновений и несчастий, которые запечатлелись в исторической памяти обеих церквей»».

Без памяти

Верно подметил митрополит. Это хорошо запечатлелось в исторической памяти ОБЕИХ церквей. Но какое это имеет значение для тех, кто конструирует историко-политические мифы? Им память не нужна.

А ведь необходимо отдавать отчёт в том, что уния изначально была больше политическим проектом, нежели миссионерским. Во времена Великого княжества Литовского (ВКЛ), в XVI веке, началось сознательное окатоличивание элит. Процесс стартовал не мгновенно. Тенденции такие были и ранее, но в 1596 стартовал именно системный процесс. При участии ордена иезуитов в Бресте католики и православные подписали документ об унии, то есть как бы объединении. Если же провести аналогию с бизнесом, это было недружественное поглощение. Грубо выражаясь, Ватикан «отжал» важный актив у Константинопольского патриархата. Именно в его юрисдикции были православные ВКЛ.

Среди обывателей считается, что тогда православных просто формально переподчинили, что в жизни приходов ничего не изменилось, но это не так…

Подписание унии - это в том числе результат предательства. Епископы Ипатий Поцей и Кирилл Терлецкий подготовили «сделку» со стороны православных.

Когда люди поняли, что же именно произошло, была волна возмущений. Естественно, польские власти заранее это предусмотрели. Вступила в действие серия контрмер, в том числе и законодательных, по ущемлению прав православных. Подробнее с этими документами можно ознакомиться в книге исследователя Василия Беднова «Православная Церковь в Польше и Литве». Она доступна в сети на различных ресурсах.

Но если кратко, то суть простая. Шляхту всеми путями вытаскивали из православия. Она всё меньше становилась русской (русинской, белорусской) и всё больше превращалась в польскую. Такая колонизация ВКЛ со стороны польской державы сопровождалась и языковой политикой.

Без языка

Старобелорусский язык фактически становился социальным диалектом крестьян. Кстати, в наше время широко распространено ошибочное мнение о белорусскости униатов. Мол, на самом деле они белорусский язык сохраняли, служили на нём. В реальности службы проходили на том варианте церковно-славянского, который существовал в то время. Одна из старых книг-служебников униатов есть в епархиальном музее в Витебске, и она это доказывает.

Интересно, что нередко униаты продолжали пользоваться православными изданиями, в том числе и по бедности. А иногда это было скрытое желание сохранить традиции. Доходило даже до того, что писали служебники от руки.

Латинизация униатов, конечно, произошла не сразу и не везде. Считается, что первый униатский служебник был издан в 1617 году в Вильне (Вильнюсе). В его создании участвовал небезызвестный епископ Иосафат Кунцевич. Так вот, та книга пока что практически ничем не отличалась от православного варианта. Но уже в те времена звучали голоса против восточного обряда, против славянского языка. В 1587 году папский посланник Антонио Поссевино заявлял, что, конечно, в случае унии русинам можно дозволить служить на своём церковно-славянском языке либо на греческом. Но лучше их со временем латинизировать. Эта позиция легата признаётся даже униатами. Например, о ней пишет украинский униатский священник Петро Галадза, живущий сейчас в Северной Америке.

Без обряда

В любом случае, элиту точно латинизировали довольно быстро. Униатская церковь всё больше становилась вариантом для низов общества. Постепенно формировалось брезгливое отношение к униатам, как к лузерам.

Были случаи полного перехода духовенства (или детей православного духовенства) в латинский вариант. Например, в 1640-х годах прославился Касьян Сакович. Он не просто стал римо-католиком, а в своём сочинении Perspectiwa довольно чётко провёл традиционную римскую линию о единстве литургической практики. Отторжение восточного обряда с его стороны было таким сильным, что униаты даже добивались в Риме запрета книги Саковича.

Примерно через 30 лет после выхода его труда появилась первая униатская богослужебная книга, где в «Символе Веры» добавлено знаменитое filioque, то есть богословская формула, согласно которой Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына. Это чисто римская идея, которая в православии не прижилась.

Дальше - больше. Для униатов стали вводить чисто западный римско-католический праздник Непорочного Зачатия Девы Марии. Прививалась традиция шествий на праздник Божьего Тела. Тоже чисто западный обряд. Было и другое.

В 1720 году в польском городе Замостье созвали знаменитый собор, который утвердил для униатов учения об индульгенции и чистилище, а также другие постулаты. Латинизация обрела более системный характер. Конечно, лишить полностью славянского языка не получалось, но смысл молитв и других текстов был уже римский, не восточный. Проект унии становился всё более лживым. Внешне сохраняется относительная схожесть с православием, но начинка совсем иная. По большому счёту никакого православного обряда у большинства униатов уже не было. Действительно, он стал греко-католическим.

Без антидота

Но, повторюсь, все эти факты мало кого интересуют в оппозиционных кругах. И эта парадигма распространяется в обществе, как вирус. А всё потому, что малодоступны антидоты - объективные исследования унии. Многие наши историки или не спешат исследовать тему, или их публикации запрятаны где-то на дальних полках.

Реальность такова, что нередко экскурсоводы рассказывают туристам о том, что униатские храмы население якобы больше любило, и они проиграли конкуренцию. А проиграли потому, что служили не на роднай мове. Примерно 10 лет назад подобный тезис даже проник в школьные учебники истории. Это активно дезавуировал известный православный переводчик отец Сергий Гордун.

Как уже говорилось, униаты не просто лишались близкого им славянского языка в богослужениях, но и самой богословской, если хотите идеологической, сути православного прошлого. Представьте, что компартия продолжает ходить с красными флагами с серпом и молотом, но вещает о победе мирового капитала…

Митрополит Иосиф Семашко

В какой-то момент греко-католики доигрались до того, что в ряде храмов даже не стало иконостасов, обучение униатских священников было полностью взято под контроль римско-католическим начальством.

Но сегодня солидная часть белорусской интеллигенции упорно верит в миф о том, что униаты были чуть ли не хранителями некоей истинной белорусской веры, белорусского языка. А потом пришли злобные московские спецагенты и всё испортили. О том, что православная реконкиста десятилетиями зрела в умах некоторых униатских клириков, многие или предпочитают не вспоминать, или действительно этого не знают.

Один из инициаторов воссоединения - митрополит Иосиф Семашко - изначально был именно в униатском духовенстве. Это свой, местный, а не засланный «москальский» казачок. Да, он пользовался в определённой степени админресурсом Российской империи. Однако же по большому счёту деятельность его и соратников по подготовке массового возврата из унии в православие осуществлялась на свой страх и риск. В случае массовых волнений и неприятия его плана вся ответственность лежала бы не на властях. Обратим внимание, что российские власти после присоединения обширных земель Речи Посполитой не собирались издавать срочные указы о переводе униатов в православие. Павел I, к примеру, вообще считал, что греко-католиков надо полностью отдать в подчинение римско-католической польской иерархии. Отчасти так и произошло. Униатов и латинизировали, и полонизировали одновременно.

Без перспектив

Ну а что мы имеем сейчас? Нынче, как бы ни было обидно униатам, их проект в Беларуси - рудимент церковно-политических авантюр прошлого. Это малочисленная группа, которая не очень-то и нужна как православным, так и католикам. Потому и продолжаются попытки найти некую нишу, поиграть в политику. В этом плане интересна фигура ныне покойного униатского священника Александра Надсана. В последние годы он часть времени проводил в Англии, часть в Беларуси. В годы войны, будучи совсем молодым, был в коллаборантских организациях. Затем, уже в 1944 году, бежал на Запад. Считается, что во Франции он вступил в ряды Сопротивления. Наверное, так и было. Но что-то не очень любит белорусская греко-католическая общественность вспоминать его коллаборантский период. Ведь получается, что Надсан был по другую сторону от униатского священника Антона Неманцевича, которого тогда замучили гитлеровцы. Причём это был не просто священник, а экзарх белорусских греко-католиков. Считай, что представитель Ватикана… С таким противоречием в истории перспективы униатов сейчас туманные.

Ну да ладно. Интересен и другой аспект. Вспомним, какова была тактика Надсана: не религиозная, а больше политическая. Например, особо не вдаваясь в суть вопроса, он осудил в 2012 году приговор по делу Коновалова и Ковалёва. Первый из фигурантов, напомню, устроил взрыв на станции минского метро, погубив более десятка людей. Дело было политизировано оппозиционными массмедиа. Надсан, не побывав на судебном процессе, подхватил волну и заявил, что обвиняемых покарали «без должного суда», что виновность не доказана. Вспомнил он в правильном оппозиционном ключе и о другом политизированном уголовном деле… Кому интересно, всё это записано на видео и есть в интернете. Это явное вмешательство в политическую жизнь через церковный институт. И вот теперь, накануне местных выборов, кто-то снова решил достать из рукава старую униатскую карту, заставить православных изменить свою оценку униатского периода. Обычно это называется гражданским диалогом и поиском примирения. Мол, вы, православные, помалкивайте, а мы вас трогать не будем.

Порой доходит до анекдота. Помнится, на одной из пресс-конференций журналистка, сочувствующая униатам, задала очень показательный вопрос католическому епископу.

Мол, не пора ли в рамках процесса примирения предложить православным тоже канонизировать униатского архиепископа Иосафата Кунцевича.

Епископ минуты две оправлялся от шока. Для тех, кто забыл, напомню, что Кунцевич был убит разъярённой толпой жителей Витебска в 1623 году. Естественно, я не поддерживаю такой способ борьбы с идейным оппонентом, как убийство. Но именно Иосафат Кунцевич был тем человеком, который шантажом присоединял приходы к унии. Грозил священникам, что, если не перейдут в греко-католичество, их общины лишатся храмов. Если ему мешали, он жаловался польским властям, и те применяли военную силу против несогласных. Из-за него многие православные порой были вынуждены молиться не в своих церквях, а в шалашах за чертой города.

Канонизация этого человека православными будет означать предательство самих себя. Это никакое не примирение, а унижение. Причём унизиться надо перед малочисленной религиозно-политической субкультурой, которую определённые круги упорно пытаются представить нам в виде оплота всей белорусской культуры. Но базовая ценность белорусской культуры, как и в целом восточных славян, - это не уния, а толока - истинное чувство локтя, которое называется соборность. На том и стоим.

Унии и униатство

Ответ: Уния (от лат. unio - единение, союз) - это скрепленное договором «объединение» некоторой части Православной Церкви с католической под властью папы. Безоговорочное признание власти папы всегда являлось неотъемлемым требованием к унии со стороны Ватикана, рассматривавшего ее как политический инструмент принуждения православных к принятию католичества, а униатство - как переходный этап к полной католизации. Со стороны православных унии принимались под давлением светской власти, видевшей в Риме, католичестве и униатстве опору своего правления.

Вопрос: Каково «правовое» положение объединившихся с Ватиканом церквей?

Ответ: Церковь, объединившаяся с Ватиканом, теряет свое Православие и превращается в униатскую, которая в зависимости от национальных или поместных признаков может называться греко-католической (РКЦ), украинской греко-католической (УГКЦ) и т. д. Таких церквей немало, хотя некоторые из них состоят всего из нескольких тысяч человек. Униатские церкви полностью зависят от Ватикана, который относит их к так называемым «восточным католическим церквам», однако Православие никогда не признавало законность униатства, рассматривая униатов как отторгнутых насильственным и обманным путем от их исконной веры православных, и стремилось вернуть их в лоно своей Церкви.

Вопрос: Какие унии наиболее известны?

Ответ: Среди многих попыток «объединения» наиболее известны три унии: Лионская (1274), как первая в истории, Флорентийская (1439) и Брестская (1596), как принесшие наибольший вред Православию.

Лионская уния была принята греками под давлением императора Михаила VIII Палеолога, отвоевавшего у латинян Константинополь и восстановившего Византийскую империю после захвата крестоносцами Константинополя и установления в нем латинской империи (1203-1261 гг.), который стремился укрепить свою власть и заручиться поддержкой папы. Однако подавляющее большинство греческого духовенства и народ не приняли унию, несмотря на уговоры и насилия Палеолога (ссылки, тюрьмы, ослепление, отсечение рук и т. п.), и с его смертью в 1282 году она прекратила свое существование.

Вопрос: Что представляла собой Флорентийская уния?

Ответ: Уния проводилась по инициативе и под давлением греческого императора Иоанна VI Палеолога, который с помощью унии рассчитывал получить поддержку папы и помощь западных государств в борьбе с турками, окончательно сдавившими Византийскую империю. На соборе, проходившем вначале в Ферраре и перенесенном во Флоренцию, присутствовали папа с католиками и Палеолог с Константинопольским патриархом и несколькими греческими митрополитами и епископами, которые - в большинстве своем по принуждению - подписали унию с введением «filioque» в Символ веры. Отказался от подписи только святитель Марк, митрополит Ефесский, который возглавил борьбу против унии. На практике уния продвигалась крайне медленно, так как подавляющее большинство греческого духовенства и мирян ее отвергли, к тому же помощь Запада не последовала. Дважды на соборах Иерусалимском (1443) и Константинопольском (1450) восточные патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский анафематствовали унию и отлучали ее приверженцев. После захвата турками Константинополя (1453) уния прекратилась, оставив незначительное число ее приверженцев. Но главное - она дала Риму основание для насильственного обращения в унию и католизации православных на территориях, принадлежавших некогда Византии.

Вопрос: Каковы особенности и судьба Брестской унии?

Ответ: Брестская уния состоялась в Речи Посполитой при короле-католике Сигизмунде III Вазе. В 1595 году иезуитам удалось уговорить Киевского митрополита Рогозу тайно направить в Рим двух епископов и подписать с папой акт об унии (с признанием вселенской власти папы и «filioque»), которая, по мнению Рогозы, должна была улучшить положение православных, терпящих притеснения от властей и католиков. Православные сочли этот акт предательством и осудили на соборе. Однако Сигизмунд III утвердил акт о принятии унии, после чего Православие в Польше было объявлено вне закона, последовали новые жестокие гонения на верующих, в руки униатов были переданы более 700 храмов и 128 православных монастырей. Все епархии Белоруссиии, Западной и Центральной Украины, включая Киевскую, насильственно присоединены к унии.

После возврата России ее западных земель униаты стали возвращаться в Православие и основная масса униатов (1, 5 млн.) в 1839 году и остающиеся (50 тыс.) в 1874 году окончательно с ним воссоединились. Униатство сохранилось лишь в Галиции, отошедшей к Австрии, и других частях Карпатской Руси, находившихся за пределами России.

Вопрос: Каково было положение унии и униатства в XX веке?

Ответ: После I Мировой войны в отторгнутых от России и переданных Польше западных областях Украины и Белоруссии униатство возродилось. Снова у православных власти стали насильственно отбирать храмы, а священников и мирян, не желающих перейти в унию, подвергать физическим расправам и преследованиям. В общей сложности были конфискованы 718 церквей. После II Мировой войны в возвращенных СССР западных областях униатство в результате гонений советской власти ушло в подполье, но в 1989 году было легализовано под названием Украинской католической церкви (УКЦ), затем переименованной в греко-католическую (УГКЦ). В том же году при потворстве властей начались захваты храмов униатами, избиение и надругательство над священниками и мирянами. Особенно пострадала некогда крупнейшая Львовская епархия, в которой из более тысячи приходов осталось менее сорока.

Для большей привлекательности в Левобережье Украины и для России УГКЦ именуется просто как ГКЦ, проповедь и издательство ведутся на русском языке, а также одновременно действуют латинский и восточный обряды богослужения.

Вопрос: Что такое «восточный обряд»?

Ответ: Восточный обряд - это такая, разработанная иезуитами форма обращения в унию и католичество православных, главным образом, русских, где с целью привлекательности полностью сохраняется православная обрядовая форма богослужения, включая православное облачение священника с его внешним видом и манерами поведения, призывание православных святых и т. д. и даже Символ веры читается без «филиокве». Единственным условием является беспрекословное подчинение верховной власти папы. В Ватикане сразу же после установления в России власти Советов был срочно реорганизован отдел пропаганды восточного обряда и Восточная конгрегация, в которую он входил, непосредственно подчинена папе, а в Риме иезуитами создано училище миссионеров для России «Русикум», ныне действующее. Восточный обряд существовал до II Мировой войны и прошел апробацию на православных в Польше, но в СССР его внедрить не удалось. Однако II Ватиканский собор заявил о своем твердом намерении продолжать политику восточного обряда, и теперь, с возрождением униатства, он также возрождается.

Вопрос: Исходя из изложенного, что можно сказать в общем об униатстве?

Ответ: Унии и униатство являются одним из главных методов обращения православных в католичество, основанном на принуждении, насилии и обмане и проводимом под давлением светских властей, католиков и прокатолической части «православного» духовенства, и служат основной задаче Ватикана - разрушению и поглощению Православия. В настоящее время главным проводником этих папских устремлений является экуменизм.

07.09.2013

Еще из школьной программы мы знаем, что уния – это объединение православной и католической церкви под владычеством Папы Римского. Уния предписывала беспрекословное повиновение указам папы, а значит, принуждало православных к принятию католицизма.

Из этого следует, что церковь, которая объединяется с Ватиканом, уже не считается православной, а становится униатской. Известны такие униатские церкви, как греко-католическая и украинская греко-католическая церковь. Православная церковь считает их отступниками и делает все необходимое, чтобы вернуть их на сторону православия. Наиболее известные в истории унии, из представлявших угрозу православию, были Лионская уния в 1274, Флорентийская в 1439 и Брестская в 1596. Лионскую унию заставил греков принять император Михаил VIII. Но, несмотря на жестокие пытки и заточения, ни духовенство, ни большая часть народа не захотели подчиняться императору. Уния распалась окончательно после смерти императора.

Флорентийская уния была навязана греческим императором Иоанном VI. Несмотря на то, что ни народ, ни большая часть духовенства не приняли унию, открыто выступить решились только святитель Марк и митрополит Ефесский. Уния окончательно исчезла после захвата Константинополя турками.

Брестская уния возникла в Речи Посполитой. Тогда был подписан акт об унии между Киевским митрополитом и римским папой. Несмотря на то, что православная церковь осудила этот акт, король подтвердил его законность. После этого, православие пытались искоренить любыми способами, устраивая гонения на верующих и сжигая их храмы.

Однако, после того как западные земли снова стали принадлежать России, сами униаты вернулись к православию. Униатство осталось лишь на территории, которая не вернулась к России.

После окончания I Мировой войны некоторые земли оказались под властью Польши. Там и возродилось униатство. После II Мировой войны в результате гонений, униатство ушло в подполье. Однако, в 1989 году оно снова появилось в после зрения. Теперь это была Украинская католическая церковь, впоследствии переименования в Украинскую греко-католическую церковь.

Для того чтобы провести обращение православного в униата или католика, иезуиты придумали так называемый восточный обряд. Этот обряд содержал множество православных черт. Вторую Мировую войну обряд не пережил, однако в настоящее время он, похоже, начинает возрождаться.

Ее история начинается со времен крещения Руси, которое организовал князь Владимир. В данный период не существовало деления церкви на христианскую и римско — католическую. Киевский епископ был в тесной связи...

Греко – католики принадлежат к восточному направлению византийских церквей. Греко – католики проводят литургии на разнообразных старо – славянских языках. Из напитков принято употреблять только квасной хлеб, ...

Греко-католическая церковь Святого Николая находится в Словакии в центре деревни Бодружал и является настоящим украшением города. Греко-католическая церковь Святого Николая возводилась двадцать пять лет, и...